120 миллиметров между нами

Предательская влага всё же начала щипать уголки глаз, просясь на свободу, и я поспешила отвернуться. Друг же решил, что я собралась уходить, и поспешил схватить меня за руку. Бережно, аккуратно, но крепко, правда, почти сразу он отпустил меня, словно обжёгшись.

- Ир, это не так… Всё не так. И действительно, все эти годы не сотрёт ни что.

- Тогда почему? - с отчаянием прошептала я, вглядываясь в его глаза и больше не стесняясь слёз. - Неужели так сложно сказать «Ир, у меня появилась девушка»?

- Я просто боялся…

Я решила, что ослышалась.

- Что?.. Чего?

- Твоей реакции… - он печально вглядывался в моё лицо, освещённое тусклой подъездной лампочкой. Бережным движением он стёр дорожку влаги с моей щеки, - боялся увидеть твои слёзы… услышать твой крик.

Я так и застыла, как и моё сердце в груди. Неужто он заметил мои чувства? Чувства, в которых я и сама-то до конца не разобралась? Не может быть… или может?..

А он тем временем продолжил:

- Я и сам знаю, что нас с тобой ничего кроме дружбы не связывает, и всё равно я не мог тебе рассказать о Марне.

Снова «дружба». Мне в одночасье стало горько.

- Почему? - одно слово, простой вопрос, но я хотела узнать истинную причину его поступка. Мне это было необходимо, как воздух в тот момент, но я получила не совсем то, что хотела.

Он долго молчал, нервно закусив губу и вглядываясь в мои глаза своим печальным и глубоким взглядом.

В подъезде было тихо. Пахло котлетами, что готовили соседи сверху, с улицы слышались голоса веселящихся на площадке детей. В окнах над лестничными пролётами по обе стороны от шахты лифта было лилово-синее небо с золотистыми кромками плывущих облаков. Где-то наверху залаяла соседская собака.

Всё вокруг жило своей жизнью, и лишь здесь, перед дверью квартиры, под тусклым жёлтым светом лампы казалось, что время замерло.

- Не знаю… мне казалось, что это будет неправильно… - наконец тихо произнёс мужчина. - Я знал, что тебе не понравится эта новость. Да и сейчас я словно совершил проступок, а теперь пытаюсь покаяться, чтобы на сердце не было так паршиво… Будь моя воля, я бы и вовсе молчал до последнего… - прошептал друг.

Расстроенно, я отступила от него на шаг, посмотрев в упор своими серо-зелёными глазами. Это точно было не то, что я хотела услышать. И точно не то, что он хотел мне сказать. Я ощущала в произнесённых словах недосказанность, которую хотела бы знать, но Саша упрямо поджал губу, вновь не смотря на меня.

Он то и дело сжимал подрагивающие пальцы в кулаки, выдавая свою нервозность, столь не свойственную ему.

Я сглотнула, надеясь вернуть твёрдость своему голосу.

- Саш, ответь, только честно, ты её любишь?

Он вздрогнул, на мгновение встретившись со мной взглядом, но в следующее мгновение вновь опустил свои яркие глаза. Его молчание сказало мне больше каких-либо слов. Молчание - знак согласия, не так ли?

Я молча развернулась и открыла дверь своей квартиры, скрывшись в её недрах от моего ДРУГА.

***

Этот короткий диалог повлиял на моё решение о своей дальнейшей жизни и карьере. Я провела ещё одну недельку в родном городе, после чего дала согласие на годовую стажировку в американском филиале. Об отъезде знали лишь родители и Оксана, от Саши я это скрыла. Просто не могла сказать. Оставшиеся дни до отъезда я всячески избегала нашей с ним встречи и вздохнуть полной грудью смогла, на удивление, лишь в Америке.

Да, я сбежала, как последняя трусиха от своих проблем, но это был мой выбор и моё решение. Пусть я и не хотела этого признавать, но в глубине души точно знала, что по-прежнему люблю этого зелёноглазого балбеса, как любила все эти годы, и теперь просто не смогу жить, каждый день видя его в объятиях другой.

Я сама упустила свой шанс, сначала решив расстаться в наших фиктивных отношениях в старших классах, потом молчав столько лет, и, наконец, не признавшись ему, когда мы вновь стали «парочкой», а настояв, чтобы он нашёл себе девушку. Он и нашёл…

Теперь мне было не о чем сожалеть, я одна была виновата в сложившейся ситуации.

Придаться хандре мне не дала работа, в которую я ушла с головой уже на следующий же день после прилёта. А ещё мне написал Саша. Впервые за долгое время, он написал первым.

Его сообщения было лаконичным, но ёмким:

«Почему ты не рассказала об отлёте?»

У них уже, должно быть, была глубокая ночь, я же только вернулась в съёмную квартиру.

Мне не хотелось отвечать на его сообщение, но и проигнорировать было бы ребячеством.

«Просто не смогла».

Сообщение тут же пометилось, как прочитанное, он явно его ждал, и ответ не заставил себя ждать:

«Это месть за моё молчание? Ты обиделась на меня?»

Ну не писать же, что я ужасно ревную и поэтому и сбежала за почти семь тысяч километров от него?

«Брось, нам не пять лет. Я просто замоталась, вот и не сказала».

Он несколько раз набирал и тут же стирал сообщение, не решаясь отправить. Почти через пять минут, когда я уже хотела отложить телефон, пришло короткое:

«Ещё раз прости».

Я не стала отвечать. Да и что я могла написать?..