120 миллиметров между нами

Первые месяцы я не жила, а просто существовала, борясь с нестихающей внутри болью и улыбаясь людям вокруг, чтобы создать видимость того, что я наслаждаюсь своей жизнью. Всю себя я отдавала работе и саморазвитию, пытаясь хоть так отвлечься от грустных мыслей. Иногда, когда становилось совсем уже плохо, я вымещала свои эмоции в гневе и раздражении, записавшись в спортивный зал. До сих пор вспоминаю напуганные лица американских качков, когда хрупкая на вид девушка дубасила тяжеленную боксёрскую грушу так, что та отлетала на добрый метр.

Однажды, когда я в очередной раз пришла в зал, злая, как сам дьявол, со мной решили позаигрывать. Около тренажёров была группка из друзей-спортсменов. На вид им было лет по двадцать пять. Сперва, они просто о чём-то болтали друг с другом, но вскоре переключили своё внимание на меня, пока я спокойно разминалась. Естественно, всё пошло по классике жанра: одобрительный свист при каждом моём движении, комментарии «шёпотом» о моей фигурке и дружное улюлюканье, я же просто их игнорила, занимаясь разогревом мышц.

Под конец, особо смелый из компании подал голос, когда я подошла к груше:

- Детка, ты поосторожнее, а то ноготок сломать об эту штуку можно! Если охота кого-то помять, так мы всегда готовы!

Раздался дружный хохот его друзей. Я перевела взгляд на улыбающихся мужчин. Ни в их комментариях, ни в выражениях лиц не было насмешки, было видно, что они просто развлекаются, однако в тот момент у меня не было настроения на эти заигрывания.

Показав им «международный жест дружбы» средним пальцем, сохраняя при этом морду кирпичом, я развернулась к боксёрской груше. Одно мгновение, и раздался глухой хлопок, а моя нога с разворота откинула семидесяти килограммовую грушу на добрых полтора метра, так, что цепь, прикрепленная потолку, жалобно застонала. Стоит отметить, что удар по спортивному снаряду пришёлся именно на том уровне, где у мужчин слабое место.

В зале повисла гробовая тишина. Я резко перестала быть объектом обсуждений, но до самого ухода из зала я чувствовала на себе заинтересованные взгляды.

И всё же спорт слабо помогал мне. Внутри я была разбитой и опустошённой.

Я понимала, жизнь продолжается, это особенно сильно ощущалось, когда несколько раз со мной пытались познакомиться. Вселенная словно бы говорила мне: «Хватит хандрить! Начни всё с чистого листа!», но я не могла. Просто была не в состоянии себя пересилить.

Саше я так и не позвонила, даже ни разу не написала. Просто не могла найти в себе на это силы.

Он тоже молчал. Я видела, он заходит и в соцсети, и в мессенджеры, но сообщений от него я ни разу не получила.

Обидным было то, что сделав своей девушке предложение, он словно вычеркнул меня из своей жизни. Во-первых, тогда, он так и не поздравил меня с днём рождения, что больно ударило по мне. С момента моего отъезда мы действительно мало общались, но он всегда присылал поздравления, либо звонил. Это был первый раз, когда он забыл. А может, сделал это специально? Обиделся, что я не поздравила его с грядущей свадьбой? Или в нём заговорила совесть, и он боялся показываться мне на глаза, после того, как украл мою мечту, преподнеся её другой? Всё могло быть.

Затем, он не спросил у меня, почему я так и не приехала домой. Он знал о моём запланированном приезде от родителей, в этом я была уверена на сто процентов. Сообщения я не получила ни через несколько дней, ни через неделю. Он просто меня забыл, словно не было тех долгих лет дружбы.

Я же так легко забыть его не могла. Я всеми силами пыталась искоренить в себе эти чувства, выбросить его из своего сердца… и не могла. Слабая, бесхарактерная мазохистка - так я себя окрестила, ненавидя свою слабость и нерешительность.

От безысходности я начала искать информацию в интернете, желая найти хоть один совет, как освободиться от этого бремени. Словно какая-то шутка, везде писали одно и то же, но это я уже слышала от Игната: самый действенный способ забыть бывшего - найти новую любовь. Бред полнейший. Если ты искренне любил человека, ты не сможешь смотреть на других. Ты будешь их сравнивать с тем, кто покорил впервые твоё сердце, а находя знакомые черты, представлять лицо того самого, вспоминать моменты, проведённые с ним. Я это проверила на себе. Это ещё тяжелее, чем страдать в одиночестве, поэтому я забросила эту идею, смирившись со всем. Возможно, я однолюб, тогда единственный выход для меня - договорной брак для галочки в жизненных целях, и штампа в паспорте ради избавления от общественного осуждения.

Так прошёл год. Игнат меня всячески поддерживал, не навязывая при этом своего общества, за что я была ему очень благодарна. Он стал для меня не просто хорошим другом. В его тёплом отношении и беспокойстве обо мне я видела заботу старшего брата, что опекает свою непутёвую младшую сестру, и от этого мне становилось спокойнее и светлее на душе. Он стал моим лучиком надежды, что потихоньку выводил из мрака, подсвечивая выход в конце тоннеля, но оставляя мне выбор - следовать за ним, либо остаться в темноте.