120 миллиметров между нами

Порой, я сравнивала Сашу и Игната, пытаясь понять, чем же Саша лучше? Почему сердце всегда тянулось именно к нему? У меня ведь был шанс начать жизнь с Игнатом, так почему же я не смогла ответить на чувства, продолжая быть одной и довольствуясь лишь дружбой с тем, о ком мечтала с подростковых лет? Они оба по-своему спокойны и заботливы. Их характеры были практически идентичны, так что же меня оттолкнуло от Ната? Сложно сказать. Это мало поддавалось логическому обоснованию, скорее, это был душевный порыв.

Единственным видимым отличием между ними было то, что Игнат миролюбив по внешности, но достаточно жесткий внутри, а Саша наоборот – опасен внешне и мягок в душе.

Если начать копаться поглубже, то Саша был чуть более скрытным. Если он не хотел что-то обсуждать, он молчал до последнего, пряча все эмоции глубоко в себе за вечно непроницаемой маской. Он редко улыбался открыто, чаще просто ласкал взглядом, пока его губы были неподвижны. Если я была не права, он сперва мягко указывал на ошибку намёками, но я же упрямая как баран, поэтому, когда деликатно направить меня в нужное русло не получалось, он мог чуть повысить голос, но при этом никогда не скатывался до оскорблений или, тем более, никогда не поднимал на меня руку. Нет, конечно, Нат тоже не позволял себе такого, но он предпочитал прямо указывать на всё, не любя намёки и недомолвки. Его отличительной чертой была прямолинейность. Четкость и жёсткость – основные компоненты успешной работы и управления. Отчасти это было истиной, но меня она холодила и отталкивала.

А ещё Саша был молчалив. Из него редко удавалось вытянуть больше пары предложений. Он больше предпочитал слушать, чем говорить, являясь при этом просто прекрасным и внимательным слушателем. Его сдержанность со стороны казалась отстранённостью, но в отличии от других, я хорошо знала Сашу и могла отличать эти два состояния в нём. Порою, он напоминал мне термос с чаем: тёплый внутри, и холодный снаружи, он бережно хранит тепло напитка, но ощутить его можно лишь открутив крышу. Саша был таким же: доброе любящее сердце он хранил под сдержанно-злобной оболочкой, почему-то страшась открыто выражать свои эмоции и истинные чувства. Но стоило узнать его чуточку лучше - и вот он уже предстаёт перед тобой робким молодым человеком, а порою и вовсе подростком, что многое пережил, но не озлобился на мир. Однако спокойствие и миролюбие от Саши получали далеко не все. Он ни капельки не был мягкосердечным. Те, кто заслужил его доброту, её и получали, с остальными поведение Саши полностью соответствовало его грозному виду.

Игнат не сказать, что был болтуном, однако он активно поддерживал беседу, порою, даже если его собеседнику этого не хотелось. Если он был в хорошем настроении, то мог часами болтать без умолку, позволяя остальным лишь изредка вклинить пару фраз в свой монолог. Меня это даже забавляло – бесплатное радио, а слушать его истории я любила.

Очень похожие, и в то же время абсолютно разные, они оба любили меня, но моё сердце всегда хранило верность, ожидая именно этого момента, чтобы откликнуться лишь на один зов.

Вообще, после того внезапного предложения стать его девушкой, мы больше не затрагивали эту тему. У нас не было ни обсуждений чувств, ни взаимных признаний в любви. Странно? Возможно. Но нас обоих это никак не смущало. Сейчас-то я с уверенностью могу сказать, что в тот момент очень сильно хотела задать Саше много вопросов: почему он решил со мной встречаться, когда я ему приглянулась, как девушка, - но я смолчала, просто боясь спугнуть своё внезапно обретённое счастье.

В тот момент мне было уже всё равно на эти нюансы, и я просто наслаждалась каждой проведённой вместе с любимым минуте.

Пусть в глазах остальных Саша и оставался ледышкой, мне он дарил всю ту заботу и любовь, что только мог дать, и я отвечала ему тем же.

***

Стремясь лучше понимать один одного, мы начали изучать работу друг друга. Ненавязчиво и поверхностно, но так, чтобы понимать, о чём идёт речь, и быть в состоянии поддерживать разговор.

Саша быстро разобрался с маркетингом, а вот мне пришлось попотеть.

Он практически никогда не упоминал названия статей кодексов, называя лишь их номера, пересказывая мне свои дела. Не желая его перебивать на полуслове, я всегда просто кивала болванчиком, едва ли понимая, о чём идёт речь. Иногда Саша сам понимал, что мне номера ничего не говорят, и объяснял подробнее, но по большей части он забывался, полностью погружаясь в события прошедшего дня и теряя связь с реальностью.

Больше, конечно, для удобства самой себя, я начала втайне от Саши читать уголовный и административный кодексы, пытаясь запомнить хоть что-то. Это оказалось намного сложнее, чем я думала. Даже спустя несколько месяцев я смогла запомнить от силы статей тридцать. В голове мешались номера и их содержания, а дополнительную путаницу вносили части и пункты. Тем не менее, я достигла каких-никаких результатов и теперь иногда могла понять о чём говорит Саша.