125 Запрещенных фильмов: цензурная история мирового кинематографа

Чтобы выжить, человек, страдающий манией величия, должен внушать благоговение и страх. Если вместо этого его встречают спокойствие, отвага и насмешка, он становится весьма незначительной фигурой… Отказываясь подражать фашистам в их политике отлично охраняемой изоляции, истерического самовозвеличивания и нездоровой ненависти к другим, мы можем достичь радостной и мирной жизни на земле, а не деградировать, умирая в камере.

В начале 1936 г. обе компании — Warner Brothers и Pioneer Studios — выразили интерес к экранизации этой пьесы и попросили Джозефа Брина, главу Администрации контроля за соблюдением правил производства кинопродукции, взвесить все возможности. В четко сформулированном меморандуме, который должен был разубедить студии снимать этот фильм, Брин написал, что не верит в успех дела: если фильм будет снят, он «будет запрещен почти везде за рубежом и может вызвать репрессии против американской компании-дистрибьютора. Вся пьеса — сплошная антивоенная пропаганда, в ней содержится множество обличительных речей против милитаризма, фашизма и его сторонников». Через месяц, когда другие студии тоже выразили интерес к экранизации пьесы «Восторг идиота», Фредерик Херрон, вице-президент Ассоциации продюсеров и дистрибьюторов художественных фильмов (АПДХФ), связался с Джозефом Брином, который 11 апреля 1936 г. заявил, что четыре студии обсуждали с ним такую возможность «и, кажется, решили, что сейчас это довольно рискованное предприятие». Несмотря на предупреждения Брина о том, что пьеса опасна и что политика киноиндустрии враждебна по отношению к ее экранизации, в декабре 1936 г. компания MGM включила пьесу в план.

Посольство Италии оказывало давление на президента АПДХФ Уилла Хейза, с тем чтобы он остановил проект, а Брину приказали проинформировать компанию MGM, что, пока не будут внесены определенные изменения, «все ее фильмы будут запрещены в Италии и Франции, проблемы возникнут и в других странах». В меморандуме от 7 января 1937 г. Херрон велел Брину «следить за съемками, когда они начнутся, так как ситуация складывается взрывоопасная». Посол Италии заставил АПДХФ нанять господина Р. Караччьолло, консула в Лос-Анджелесе, в качестве технического консультанта, которому MGM пообещала, что не будет снимать фильм, «если будет хоть малейшая опасность… потерять итальянский рынок».

Переговоры Брина с правительством Италии об одобрении некоторых сцен фильма заняли 15 месяцев. В первом раунде переговоров Брин согласился со всеми требованиями консула Италии Караччьолло, в том числе и с тем, чтобы сценарий никак не был связан с пьесой и не содержал ничего оскорбительного для Италии, а также чтобы во всех копиях, предназначенных для Италии, было изменено название и исключено из титров имя Шервуда. Компания MGM воспротивилась решениям Брина. Хант Стормберг, продюсер, настаивал на том, чтобы в фильме сохранились некоторые антивоенные настроения, но пообещал все же, что картина будет историей любви, а не антифашистским лозунгом. Чтобы успокоить Роберта Шервуда и убедить его превратить политический памфлет в историю любви, MGM объяснила важность сохранения зарубежного рынка. Потеря итальянского рынка означала бы, что в Германии, Испании и Аргентине фильм тоже будет запрещен. Законы цензуры во Франции, Швейцарии и Австралии также сурово осуждали политическое содержание фильмов.

Студия предложила Шервуду еще 135 000 долларов за то, чтобы внести изменения, и он сделал это к маю 1938 г. В новом сценарии акцент смещался на любовную историю Гарри Вэна и Ирен, действие перенесено из Италии в безымянную страну Центральной Европы, а итальянский язык изменен на эсперанто. В меморандуме от 13 мая 1938 г. Брин объявил главе MGM Луису Б. Майеру, что с делом «хитроумно справились». Некоторым странам Центральной Европы картина может не понравиться, однако их реакция не «вызовет серьезного беспокойства», так как Центральная Европа в то время не была основным рынком сбыта художественных фильмов.