127 часов. Между молотом и наковальней

Я открыл глаза в густом белом супе и тут же понял, что еду вниз головой вперед, закопанный в снегу, но прошло еще несколько секунд, прежде чем я осознал, что попал в лавину. Я открыл рот, и тут же удушливая снежная каша забила мне глотку. Выплюнув снег, я дождался, пока не откроется кусочек неба, затем глубоко вдохнул и задержал дыхание. Я боролся со снежным потоком, пытаясь перевернуться головой вверх, но волочащиеся надо мной лыжи держали ноги как кандалами. Расслабившись, чтобы сохранить запас кислорода до следующего голубого окошка, я молча размышлял: когда же вся моя жизнь начнет проноситься у меня перед глазами? К счастью, этого не случилось. Моя следующая мысль была: «Так вот на что это похоже — попасть в лавину». Я ждал, что сейчас меня кувырнет, и все — приехали, конечная, но меня продолжало тащить на левом боку. Долго тянулись секунды, мне снова захотелось подышать, а голубое окошко так больше и не открывалось. Я судорожно вдохнул, и мой рот забило снегом.

Затем я почувствовал, что скорость падает, лавина замедляется. Я рванул руки, вытаскивая их из снега, но к кистям темляками были прикреплены лыжные палки, и достать удалось только правую руку. Она свободно вынулась из перчатки, тогда как предплечье и локоть, да и все остальное тело были утрамбованы в жестком снегу. Затормозив, я вздернул голову и толкнулся бедрами вперед, выгнув спину, как скорпион. Передо мной открывался вид вниз по склону, глаза были на уровне с перемолотым снегом. «Я жив!» — пронзила меня мысль.

Плотный лавинный снег забивал мне глотку, не давая дышать, телу не хватало кислорода. Сплюнув снег и гипервентилируя, через каждый тяжелый вдох-выдох я принялся кричать: «Я в порядке! Я в порядке!» — и эти крики изрядно меня утомили. Лавинный снег плотно запаковал меня в жесткий холодный ящик, сдавив ребра и не давая пошевелиться. Я мог двигать только головой и правой рукой. Отбросив снежные комья от лица насколько смог, я посмотрел налево и увидел хижину, а направо — склон горы. Вокруг валялись вынесенные лавиной комья снега и льда, но я не увидел никаких следов товарищей.

— Чедвик! Марк!

Где-то надо мной Чедвик завопил в ответ:

— Арон! Марк!

Я вытянул шею налево, так далеко, как смог, и поймал краем глаза Чедвика метрах в тридцати выше.

— Я в порядке! А ты как? Где Марк?

— Не знаю. — В мрачном голосе Чедвика отчетливо слышалась паника.

— Ты можешь двигаться?

— Да, но не прям щас, мне надо откопать ноги!

Чедвик несколько раз перекувырнулся в лавине, но в итоге приземлился на ноги. Он достал из рюкзака лопату и начал откапывать свои ботинки и лыжные крепления, а я продолжал звать Марка.

— Чедвик! Ты видишь какие-нибудь следы Марка?

— Нет!

Я остался без очков, лопаты и фотоаппарата — все это оторвалось во время кувыркания. Мой лавинный щуп и правая перчатка тоже куда-то делись. Я надеялся, что и Марк потерял часть своего снаряжения и оно валяется где-то на склоне: тогда по этому ориентиру мы сможем его отыскать. Но среди перемолотого снега ничего подобного не было видно.

— Переключи бипер[58] на поисковый режим и откапывай меня. Мы сможем найти Марка только вдвоем! — крикнул я Чедвику.

Правила спасработ требовали от Чедвика попытаться сперва найти Марка в одиночку, но я не мог откопать себя самостоятельно, чтобы найти свой бипер и переключить его в режим поиска. А до тех пор Чедвиков бипер будет принимать сигнал и с моего.

Через пару минут Чедвик был около меня; вот он уже откопал мою левую руку.

— Приходи в себя, Арон! — Чедвика била нервная дрожь.

Я снова заверил его, что все со мной в порядке, и попросил его откопать мне ноги и отстегнуть лыжные крепления.

Выкрутившись из своей ямы, я встал и увидел огромное съехавшее поле. Я чуть не утратил дар речи.

— О боже! Чедвик, только посмотри!

В ста пятидесяти метрах по вертикали от нас колоссальный разлом прорезал верхнюю часть цирка, и справа он был высотой с двухэтажный дом. Снежные глыбы размером с холодильник покрывали весь горный склон, самые огромные куски были размером с вагон. На первый взгляд разлом шел на несколько сотен метров — от края до края. Затем я посмотрел, как он продолжается налево: за островком растущих деревьев, где мы были неожиданно застигнуты ударом, он дугообразно уходил вдаль к юго-восточному гребню, почти на километр. Когда я увидел эти неисчислимые тонны снега, обрушившиеся на склон, мои колени задрожали. То, что после схода такой огромной — с два городских квартала — лавины двое из нас могут участвовать в спасработах, воистину невероятно. Но где же Марк?

Пока я сбежал метров на десять, к террасе на холме, Чедвик исследовал цирк. Скатившиеся глыбы снега закрывали от нас нижнюю часть склона. На краю я просмотрел лавинный язык в поисках каких-либо видимых следов, но ничего не увидел — лавина скатилась до самого низа цирка, на триста метров ниже нас, до самого ручья. Включив бипер в режим поиска, я начал искать, мне безумно хотелось услышать ответный сигнал, но никакого ответа на дисплее не отображалось. Чедвик начал перемещаться вправо и находился метрах в тридцати от меня.