Мы просрали и любовь, и надежду,
Даже дружбу умудрились просрать.
Остаются смс без ответа,
Пахнут ночи золотым сентябрем.
А из общего у нас только лето,
Но и лето мы бездарно
Просрем.
Нынче делюсь я с вами
Опытом жизни личной:
Многим даём мы шансы,
Вечно любовь ища.
Как-то встречалась с Ваней,
Парнем весьма приличным,
Только одним нюансом
Ваня меня смущал.
Юмор Ванюшу парил,
Он презирал паяцев:
Мол, дураков призванье —
Хохмами гадить свет.
Знаете, этот парень
Просто не мог смеяться.
Все умел делать Ваня.
А вот смеяться – нет.
Он покупал гостинцы,
Нес мне духи и розы,
Даже однажды в Сочи
На «Ламборджини» свез.
Он был почти что принцем,
Только всегда серьёзным,
Только брутальным очень,
Он был суров до слез.
Нет изменений в курсе:
Даже в часы интима
Ваня был крепче стали,
Шутки мои браня.
Вот почему Амур все
Стрелы фигачил мимо.
В общем-то, мы расстались,
Надо ль винить меня?
Ваня высок был ростом,
Умным был и красивым —
Не искажал фактуру
Мелкий такой изъян.
Жаль, что совсем непросто
Сделать меня счастливой,
Если в душе ты хмурый
@баный Несмеян.
Ты по-честному делишь ириски
И рисуешь кефиром усы…
Вдруг меня не окажется близко?
Ты запомни, мой маленький сын:
Пусть знамена противников реют,
Пусть друзья на другом берегу,
Ты храбрее, гораздо храбрее,
Чем отважный герой Робин Гуд!
Пусть фингал чуть болит и синеет,
Пусть от слез защипало глаза,
Ты сильнее, гораздо сильнее,
Чем Балу или даже Тарзан!
Пусть злодей приготовил камней, и
Заискрились насмешкой слова,
Ты умнее, гораздо умнее,
Чем сам Каа и тетя Сова.
И еще… я люблю тебя очень.
На меня, мой родной, погляди:
Я всегда буду рядом, сыночек,
Даже если ты будешь
Один.
Мы больше не вместе, по воле нелепого рока,
Наш ангел-хранитель помочь не сумел в этот раз.
Казалось, у нас впереди только счастье без срока,
Да только не все, мой хороший, зависит от нас.
А небо ласкает закатом уставшие клены,
И осень туманится запахом прелой листвы.
Грустит великан, золотым сентябрем опаленный, —
Наш город, в котором тебе очень хочется выть.
Горланят, сорвавшись с ветвей, равнодушные птицы,
Как будто убогих бескрылых зовут за собой.
Когда-нибудь, я обещаю, печаль растворится,
Проходит со временем самая жгучая боль.
Но это потом. А сейчас ты уходишь сутулясь,
Шепнув, что твой мир без меня непривычен и дик.
Подальше от птиц, в лабиринт опостылевших улиц,
На каменных плитах оставив мне пару гвоздик.
Ты старшему внуку подписываешь тетрадки,
В портфель собираешь учебники – он и рад.
А мелкие дружным дуэтом пищат в кроватке,
И ты их качаешь как тридцать… как жизнь назад.
Мы очень похожи, ну, если я без мейкапа.
Законы генетики можно вплести в мой стих:
Во мне половина тебя, половина папы —
Конечно же, лучшие качества вас двоих.
Генетика вам не шуточки, а наука,
Но сколько загадок встречается на земле:
Я тоже «мамуля», а вот ведь какая штука —
Малявкам моим у тебя на руках теплей.
Сейчас я, родная, во всем с тобой солидарна,
А помнишь, когда-то не слушала ничего…
Ведь детство, увы, по природе неблагодарно,
Зато материнство прощает его с лихвой.
Бывает, обижу тебя и бреду с повинной,
Но слово «прости» застревает как в горле ком…
А ты презираешь законы про половину
И мне каждый день отдаешь себя
Целиком.
Не сохранили семью – это сплошь и рядом,
Быт разрушает малиновые мечты.
Хоть расставание сложно назвать наградой,
Мне повезло, ведь со мной остаешься ты.
Статус обидный ложится казенной строчкой,
Было иначе, да только всему свой срок.
Что за дурацкое прозвище – одиночка,
Если мы вместе, то кто же здесь одинок?
Быстро забудутся горестные моменты,
Он станет лучшим из лучших воскресных пап.
Кстати, пора бы напомнить про алименты,
Щас настрочу пару ласковых слов в Вотсап.
Я обещаю, что больше реветь не буду,
Буду мечтать о хорошем, стремиться ввысь,
Мы с тобой справимся! Только… помой посуду,
Вынеси мусор и в комнате
Приберись!
У маленькой Ляли большое горе —
Отец не купил айпод.
Родитель за это теперь в игноре
Примерно на целый год.
У предков, наверно, с деньгами туго,
Но как без айпода жить?!
И Лялечка плачет, забившись в угол,
Подальше от зла и лжи.
Оттуда под хныканье, охи-вздохи
Ведется прямой эфир —
Как давит на психику нежной крохи
Жестокий враждебный мир…
И маленький Санька придавлен миром,
Не кончится странный сон —
Лежит на ладошке
Кусочек сыра…
С батяниных
Похорон.
Моя семья, мой тыл, оплот и крепость,
Здесь за меня руками и ногами,
Здесь мне простят и глупость, и нелепость,
Здесь мне помогут делом и деньгами.
Здесь можно быть любым, святым и грешным,
Среди своих не горько и не стыдно,
Здесь пожалеют искренне и нежно,
А подъ@бнут – легко и необидно.
Я с их поддержкой самая крутая,
Такой крутой не больно и не страшно.
Моя семья – моя родная стая,
А волчья или птичья, разве важно?
Чужие превосходно с нами ладят,
Но если враг кого из нас уронит,
Я буду рядом при любом раскладе,
Подав надежду, руку
И патроны.
Эта трапеза – поминальная.
Даже ты с роковых дорог
Мне его одного, дальнего,
Не вернешь, мой всесильный Бог!
Я ночами молюсь: отдай его,
Он отец мне, любовник, друг!
За него одного, давнего,
Я хоть выживу, хоть умру!
Ты молчишь, только сердце в крошево,
Да надежда равна нулю.
За него одного, прошлого,