Проблема обучения и развития в концепции Выготского. Зона ближайшего развития Л.С. Выготский: Обучение создает зону ближайшего развития, то есть вызывает у ребенка к жизни, пробуждает и приводит в движение целый ряд внутренних процессов развития, которые сейчас являются для ребенка еще возможными только в сфере взаимоотношений с окружающими и сотрудничества с товарищами, но которые, проделывая внутренний ход развития, становятся затем внутренним достоянием самого ребенка (Цит. по [9, с. 79-80]). А.: Конечно же, такая позиция Выготского резко противостояла концепциям, которые считали психическое развитие ребенка спонтанным процессом, например концепции швейцарского исследователя Жана Пиаже, с идеями которого Выготский неоднократно дискутировал. По Пиаже, обучение должно следовать за развитием. Критиковал Выготский и бихевиористскую концепцию обучения, согласно которой развитие — это простое обучение, то есть механическое приобретение новых навыков поведения. Ты, наверное, уже понял, что тем самым Выготский сыграл большую роль в становлении “педагогики сотрудничества”, которая с таким трудом пробивала себе дорогу в 30-70-е годы XX века в нашей стране. Но если бы это было все, что сделал Выготский для психологии! С: Неужели есть еще идеи?
А.: Милый мой, все только начинается, хотя нам с тобой пора уже заканчивать! Выготский в последний этап своего
438 Диалог 9. Человек есть homo socialis и homo technicus
творчества перешел к изучению “внутренней стороны” знака, или его значения, и исследовал этапы развития значений у ребенка, и эти исследования до сих пор не потеряли своей значимости. И здесь, видимо, мы вернемся к началу нашего разговора. Люди действительно “говорят на разных языках”, даже используя одни и те же слова, потому что за одним и тем же словом у разных людей могут стоять совершенно различные значения. Заслугой Выготского является то, что он эмпирическим путем проследил это развитие в онтогенезе. Ты будешь это все изучать, поэтому ограничусь одним маленьким примером. Правда, он принадлежит не Выготскому, а Пиаже, но он прекрасно иллюстрирует ту стадию развития значений слов у ребенка, которую Выготский называет стадией “псевдопонятий”. С: Почему “псевдо”?
А.: Потому что внешне кажется, что это понятие, тогда как на самом деле стоящее за ним обобщение имеет иную (не понятийную, а так называемую комплексную) структуру. Все эти вещи ты будешь изучать позже, поэтому я ограничусь данным конкретным примером. Ребенка спрашивают, есть ли у него брат. “Да, есть, — отвечает он, — Артур мой брат”. Вроде бы ребенок понимает, что такое “брат”. Но тут же его спрашивают: “А у Артура есть брат?” “Нет, — отвечает ребенок, — у Артура нет брата”. Так что кажущееся правильным употребление в речи ребенка слова “брат” еще не означает того, что он имеет в виду то же обобщение, что и взрослый. Для него “брат” — это только внешний по отношению к нему человек, сам он “братом” быть не может. И таких псевдопонятий очень много в психике ребенка, да и взрослого человека.
Отсюда получило начало “культурно-историческое” направление исследований развития мышления и речи, развития понятий, психосемантики сознания. Причем обнаружилась, естественно, разная семантика сознания в разных культурах. Таким образом, Выготский стоял у истоков отечественных исследований по национальной психологии, которые долгое время были у нас под запретом: есть психология “советского человека”, который как бы и не имел национальности. Плоды такого бездумного отношения к изучению национальной психологии мы пожинаем до сих пор! Собственно, уже при жизни Выготского было проведено исследование на данную тему.
Историческое развитие познавательных процессов 439
С: Ты имеешь в виду, по-видимому, экспедицию Лурии в Среднюю Азию? Я про нее читал. Историческое развитие познавательных процессов в работах А.Р. Лурии А.: Тогда не будем об этом долго говорить. Я напомню тебе только об одном исследовании Лурии, в котором наглядно проявилась обсуждаемая нами сегодня закономерность: зависимость психических процессов, в частности операций мышления, от, как он пишет, “уровня общественной организации трудовой жизни” [21, с. 54].
Раньше казалось совершенно естественным, что при решении задачи следующего типа:
Хлопок растет там, где жарко и сухо.
В Англии холодно и сыро.
Может ли там расти хлопок или нет?
человек может дать только один-единственный “очевидный” ответ: “Нет”. Но это “очевидно” только для европейски образованных людей, владеющих абстрактной категориальной классификацией предметов и правилами логического вывода. У неграмотных узбекских крестьян логика подчиняется совершенно иным законам, определяемым их конкретным практическим опытом.
Вот отрывок из протокола беседы с одним таким 37-летним жителем кишлака. На
предъявление данного силлогизма следует ответ:
“Я был только в Кашгаре. Ничего больше я не знаю”.
“Но на основании того, что я сказал, может ли хлопок там расти?”
“Если земля хорошая, хлопок будет там расти, но если там сыро и