13-й демон Асмодея

— Убью, гад, — я сжал кулаки и шагнул в его сторону, активируя демоническую силу, но тут кот вскочил, выгнул спину и зашипел. — Вот, дьявол.

Я рухнул на свой диван, закрыл глаза и, запустив руки в волосы, несильно дёрнул. Всё-таки голод — один из самых сильных стимуляторов. Когда такое было, чтобы я не сдержался и чуть условия сделки не нарушил? В животе заурчало. Как же жрать охота. Я же не знаю, сколько Дениска не ел, пока его с губы не выпустили.

— Мяу, — внезапно почувствовал прикосновение кошачьей лапы к ноге.

— Что тебе нужно, животное? — прошипел я, не открывая глаз. И тут же почувствовал, как огромные когти впиваются мне в ляжку через штаны. — Что ты делаешь, тварь мохнатая?

Заорав, я подскочил на диване как ошпаренный, и тут же увидел, как кот подвинул ко мне поближе изрядно пожёванный кусочек колбасы, а потом развернулся, сделал вид, что закапывает и колбасу и меня вместе с ней. После чего удалился с гордо вздёрнутым хвостом на свой диван. А судя по всему, это был его диван, который наглое животное отняло у Егорыча.

Я взял в руку изгрызенный микроскопический кусочек колбасы, осмотрел его и, вздохнув, положил на стол. Оказывается, я пока не настолько голоден, чтобы доедать объедки за котом. Покосившись на внимательно смотрящего на меня кота, я взял подачку, поднёс ко рту и сделал вид, что ем. Барон почему-то пожалел меня, и не стоило прерывать такое хрупкое равновесие из-за пустяков. Потянувшись, я забрал обёртку от кошачьего обеда и вместе со злополучным кусочком выбросил в мусорное ведро. Кот сначала дёрнулся, чтобы удержать шуршащую игрушку, но потом успокоился и снова принялся вылизываться. Я же уставился в окно.

В купе зашёл Егорыч с огромным пакетом в руках.

— Ты где был? — спросил я денщика, даже не глядя на него.

— Дык, на перроне. В вагон-ресторан не пошёл, ну его, — он подошёл к столику, возле которого я сидел и положил на него пакет. — Тем более что остановились мы так удачно. Правда, суета была на перроне. Особисты, карета скорой помощи, наверное, что-то случилось.

— Да, наверное, — ответил я меланхолично, и тут до моего носа долетел запах свежей выпечки из пакета. — Что там у тебя?

— На перроне купил пирожочков свеженьких, да вот, кваску холодненького, — и рядом с пакетом на столике появилась запотевшая банка. — «Человек с чувствительным пищеварением хватается за то и другое, но при избыточном разнообразии еда только раздражает, а не питает».

— Сократ, — я говорил, не сводя взгляда с пакета.

— Верно, Сократ, — кивнул Егорыч. — Это я к чему, а к тому, что нужно иной раз и чего-нибудь попроще попробовать. Не всё же устрицами в белом вине питаться. Так что, не побрезгуйте, барин…

— Это точно, — я не дал ему договорить и схватил один ещё горячий пирог. — Сократ плохого не посоветует.

Когда я наелся, существенно ополовинив пакет и банку, то сыто икнул и расплылся в блаженной улыбке. Оказывается, жизнь, даже в этом человеческом обличье, не такая уж и дерьмовая штука.

Дальнейшая поездка прошла спокойно. В вагон-ресторан я больше не ходил, во избежание! Да и не хотел, рисковал есть еду, приготовленную в поезде. Слишком подозрительна была реакция на неё у его светлости. Такой отёк меньше, чем за минуту редко развивается сам по себе. Может, они её какими-то очень экзотическими специями приправляют, на которые непривычные люди так реагируют.

А вообще, я старался меньше выходить из купе, так, только ноги размять. Мне постоянно казалось, что случившееся в ресторане — это не все мои приключения, грозившие свалиться на меня в дороге.

Ел то, чем меня кормил Егорыч. Он только руки на груди складывал и смотрел с умилением, как великовозрастное дитятко жрёт пироги и еду навынос из привокзальных кабаков. А вот кот от обычной еды воротил морду и угрожающе шипел, когда я пытался его накормить пирожком с ливером, поэтому я заказывал ему еды из того же вагона-ресторана.

Ехали мы почти двое суток. И хотя поезд не отличался особой скоростью, мне всё равно начало казаться, что двигаемся мы к месту моей практики как-то слишком медленно. Решив всё выяснить на первой же длительной остановке, я углубился в изучение окружающего мира.

Начал я это изучение с тех самых векторов, которые стоили жизни не только несчастному варану, но и получается самому Денису Давыдову. Если я всё правильно понял, парень не рассчитал силы, которые работали в его теле как попало. Он перегорел, а так как сразу попал на губу, то заметить, что с ним что-то не так, было некому. И без помощи, которая заключалась в элементарной подпитке, он не выжил. К счастью для тела, меня зашвырнули в него сразу же, как только душа Дениса отправилась на свиданье с пернатыми. А так как мы оба сильно сопротивлялись, то вместе со мной в тело влилось достаточно сил самого Асмодея, чтобы сделать подпитку очень качественной. Отсюда и зверский голод. Такую прорву энергии нужно было слегка подпитать.