13-й Император. «Мятеж не может кончиться удачей»

  К концу 1864 года, когда огромной русской армией был полностью покорен Север Восточного и Западного Кавказа, но ещё задолго до окончательной победы во весь рост встала проблема, что делать со строптивыми побежденными. В то время как дагестанцы с чеченцами не представляли значительной угрозы, находясь на значительном удалении от Османской империи, черкесы, в силу своего географического положения, по-прежнему оставались опасны. Для недопущения возможности новой войны, после покорения Кавказа адыгам было предписано покинуть родные, но труднодоступные горные аулы, из которых так удобно совершать набеги, и переселиться на равнины. Для этого им было специально отведено полтора миллиона десятин самой плодородной земли на юге России. Тем же, кто не желал переселяться на указанные места, было велено выехать в Турцию в течение двух с половиной месяцев. Таким образом, черкесским народам был предоставлен один из самых гуманных выборов, который может предоставить победитель, не желающий новой войны. Либо получить одну из самых плодородных земель в Европе и стать русскими подданными, либо беспрепятственно выехать к своим верным союзникам. Совершенно неожиданно для русского правительства львиная доля адыгов ведомая своей знатью и муллами сделала выбор в пользу отправки в Турцию, которая виделась им едва ли не землей обетованной. Сотни тысяч их вышли к морскому побережью в ожидании немедленной отправки в Османскую Империю. Ни сейчас, ни тем более тогда это было просто технически невозможно. Ни русская, ни турецкая администрация не ожидали такого наплыва переселенцев...

  Выделенных для перевозки адыгов кораблей катастрофически не хватало. И русские и турки нанимают дополнительные суда, задействуют военные корабли, снимая с них вооружение, раздают деньги и хлеб (правда, в совершенно недостаточном количестве), чтобы помочь адыгам пережить зиму. Но, несмотря на все предпринятые меры, десятки тысяч адыгов погибают на русском и турецком берегах от эпидемий, холода и голода. И все же движение в Турцию не ослабевает. Вслед за первой волной, взбаламученные знатью и религиозными лидерами, начинают переселяться те народы, которые уже десятки лет жили в мире с Российской Империей. Уходят служащие в русской армии офицеры, уходят те, кто годами воевал против немирных горцев. Происходит просто немыслимое. Царская администрация в недоумении шлет в Петербург послание за посланием 'Что делать? Черкесы уходят!' Вот как описывает это генерал Фадеев: 'Вслед за вновь покорившимися горцами потянулось в Турцию довольно значительное число других, живших уже некоторое время под русской властью. Одних побуждал фанатизм, другие не хотели отстать от родственников, третьи шли потому, что мир идет; все ждали щедрых и богатых милостей от хункяра (султана), который представлялся им идеалом всемогущества и неисчерпаемого богатства. Чтобы ни говорили выходящим, у них был один ответ: 'Нам хорошо у вас, но мы хотим положить свои кости на святой земле.' Но на этом странность переселения не оканчивается, далекие чеченцы и даже некоторое количество давно покорившихся осетин желают отправки в Турцию.

  Тем временем набирает ход обратный процесс. Оказавшись на святой земле, в Османской Империи, горцы узнают, что никому не нужны. Турецкая администрация не готова к такому наплыву нуждающихся в земле и заботе горцев. Всячески приветствуя первых поселенцев из богатых князей и дворян будучих в состоянии купить все необходимое себе сами, турки оказались не готовы разместить сотни тысяч обнищавших горцев. Черкес начинают селить в бесплодных пустынях Сирии, Ливии и Египта, селят на каменистых землях Балкан где будучи не в состоянии себя прокормить они вынуждены превращаться в разбойников - страшных башибузуков. Десятки тысяч черкес гибнут от голода там, куда так стремились. Сказка о невероятном богатстве и могуществе султана рушится прямо у них на глазах. Начинается движение горцев обратно. Но если в Турцию горцев доставляли бесплатно, то вернуться оказывается дорогим удовольствием. Для обнищавших и оголодавших черкесов средства запрашиваемые перевозчиками кажутся просто неподъемными. В Россию устремляются послания и посланники с мольбой вернуть их обратно. Черкесы готовы смирить свою гордыню и покориться, многие даже готовы отречься от ислама и принять православие. Однако по туманным причинам Россия отказывается оплачивать перевоз пожелавших вернуться адыгов. То ли денег пожалели, то ли не хотели накалять обстановку, то ли обиделись на столь черную неблагодарность и были не готовы простить. Как бы там ни было, в конечном итоге практически все черкесы покинули свою Родину и очутились в Турции в отличие от тех же чеченцев и дагестанцев, которых едва ли не насильно удержали на месте.