13-й Император. «Попаданец» против Чертовой Дюжины

Для столь высокой чести мне пришлось дневать и ночевать в моем новом кабинете, выделенном мне, к слову, прямо по соседству с императорским наравне с несколькими наиболее отмеченными величайшей милостью министрами. Да, столь напряженная и кропотливая работа непременно стоила этой высокой чести! Думаю, в скором времени моя карьера непременно пойдет в гору, особенно если учесть то, как выделяет меня среди прочих сам глава ЕИВ Канцелярии Дмитрий Николаевич Блудов.

Однако вынужден констатировать и огромное количество других трудностей, сопряженных с моей работой. Так, например, на меня, как на лицо особо приближенное к императору и не обладающее высоким чином, нередко пытаются оказать давление. Мне приходится прибегать ко всевозможным уловкам, чтобы не потерять свой пост и не нарушить пожелания императора, чьим покорным слугой я являюсь. К примеру, не далее чем вчера многоуважаемый Дмитрий Николаевич во время дружеской беседы как бы невзначай (о, он в последнее время все чаще так делает!) спросил меня… впрочем, лучше воспроизведу этот знаменательный разговор дословно.

— Андрей Александрович, голубчик, — ловко выудил меня из толпы проявляющих чрезмерное, на мой взгляд, любопытство придворных Блудов, — позвольте украсть вас буквально на пару минут. О, не переживайте, наш разговор не займет много времени, я отпущу вас раньше, чем ваш обед будет приготовлен, — умело оборвав все мои потуги ускользнуть еще до того, как я успел открыть рот, увлек меня к себе глава ЕИВ Канцелярии. — Вы, верно, в состоянии разъяснить некоторые неясные слухи, достигшие, надо признаться, и моих ушей, о трудностях, возникших у его императорского величества и министра финансов Рейтерна при проектировании перехода к золотому стандарту?

Этим вопросом граф поставил меня в весьма щекотливую ситуацию. С одной стороны, я никоим образом не мог раскрыть сведения, известные мне благодаря моему посту. Это было просто неприемлемо по отношению к его императорскому величеству не оправдать его доверие таким явным образом. С другой же стороны, мой категорический отказ может повлечь за собой крушение моей блестящей карьеры.

— Дело в том, что информация о данном слухе не вполне входит в сферу моей компетенции и не может быть представлена в виде неопровержимых фактов за наличием отсутствия оных, — попытался уйти от ответа я. Однако граф не зря слыл опытнейшим придворным и чиновником.

— Мне было бы достаточно одного лишь только приватного мнения, — тут же загнал меня в ловушку Блудов, и я очутился в еще более щекотливой ситуации, чем был в начале разговора.

— Разумеется, гипотетически, если бы я имел доступ к гипотетическим проблемам, связанным с введением золотого стандарта…

— Да-да, продолжайте, я вас внимательно слушаю.

— Так вот если бы я гипотетически имел сведения о данном вопросе, то я мог бы гипотетически утверждать, что некоторые проблемы у его императорского величества все же имеют место быть, — выделив голосом нужные слова, продолжил свой ответ я. — Даже если бы передо мной сидел столь уважаемый человек, как вы, это было бы несколько опрометчиво и неразумно злоупотреблять доверием своего работодателя. Несмотря на то, как высоко император ценит человека, желающего проникнуть в истинность придворных сплетен, — ловко закончил я фразу.

— Что ж, весьма разумная и похвальная позиция. Не подлежит сомнению, что она будет надлежащим образом расценена тем, кому следует. О! — взглянув на часы, воскликнул Блудов. — Ваш обед, вероятно, уже приготовлен, приятного аппетита, Андрей Александрович.

Поблагодарив Николая Дмитриевича, я покинул его, на чем и закончил этот сложнейший разговор самым наилучшим для меня образом.

Думаю, очевидно, что подобные разговоры с наиболее влиятельными чинами империи только подчеркивают мое возросшее влияние при дворе.