13-й Император. «Попаданец» против Чертовой Дюжины

— Да, князь. Позвольте полюбопытствовать, а отчего вас это так удивляет? — Мой адъютант чуть было не подавился — видимо, я только что сморозил отчаянную глупость. И точно, одновременно со словами прапорщика я как будто вспомнил, почему этот вопрос был несколько провокационным. Что интересно, никакой неловкости я не ощущаю. Просто констатация факта. Любопытно.

— Так ведь ваш воспитатель, его сиятельство граф Строганов, не раз настойчиво рекомендовал вам завести дневник, в который можно было бы записывать ваши личные впечатления от поездки, чтобы вы могли с легкостью освежить свою память в будущем. Однако же вы неоднократно говорили графу, что память ваша крепка, а сердце никогда не сможет забыть этого единения с Россией и народом. Прошу простить мне мое удивление, верно, я был немного не в себе, — князь начал столь запутанно и витиевато извиняться, что совсем засмущался и запутал сам себя. Я вскоре не выдержал и оборвал его словоизлияния.

— Что вы, Владимир, это мне нужно просить у вас прощения. Моя шутка оказалась совершенно неудачной, и, право же, мне совершенно не стоило этого говорить, — боже мой, это я только что сказал вместо «Хватит уже»?

— О, какой конфуз! Во всем виновата бессонная ночь, затупившая остроту моего ума, — завел свою шарманку по новой князь. Слава богу, ненадолго.

Во время утреннего туалета у меня в голове стали всплывать факты поездки по Российской империи и даже кое-какие впечатления, испытанные «мной» во время оной. Мне безумно нравилось плыть на пароходе от самой столицы до Астрахани, не испортил отличное впечатление даже отвратительный черный дым из пароходных труб. Всюду, где бы я ни останавливался на своем пути, меня встречали огромные толпы народа, приветствующие своего будущего императора. И ведь Николая действительно любили — простой народ еще не утратил веру в доброго царя. Надо сказать, что царевич отвечал народу тем же, вот только не знал, что именно ему предстоит сделать. Хотя какой русский царь не вынашивал честолюбивых планов по усилению России?

Но вот с утренним туалетом было покончено, и я, оборвав «свои» воспоминания, вместе с сопровождающими меня придворными и моим адъютантом Барятинским отправился к столу. Позаимствованная память все так же услужливо подсказывала мне, что делать, куда идти, с кем и как здороваться.

За столом меня встречал мой воспитатель — граф Строганов, вместе с моими учителями, свитой и, конечно же, губернатор Курской губернии, действительный статский советник Петр Александрович Извольский. Не успел как следует поговорить с ним вчера — в город я въехал, когда на небе показались первые звезды, и, после непродолжительного ужина, отправился спать в отведенные мне комнаты, но сегодня надеялся восполнить недостаток внимания к губернатору — элементарную вежливость необходимо соблюдать даже наследникам престола. По крайней мере, до тех пор, пока это не мешает делу.

С Петром Александровичем мы познакомились еще в Екатеринославле. Как я сейчас припоминаю, тогда он как раз ждал назначения на должность губернатора в Курск. Остальные мои учителя и свита, как оказалось, были отлично мне знакомы, так что неловкостей за завтраком, судя по всему, не будет, наивно подумал я. Но лишь едва в самом начале необременительной светской беседы разговор зашел о последнем губернаторе Курска, неловкое молчанье, повисшее за столом, ясно показало мне, что я снова сделал что-то не то. Строганов, умело заполнив возникшую за столом паузу, пришел на помощь растерявшемуся Извольскому и ловко перевел разговор на другую тему.

Внезапно я ощутил сильнейшее восхищение своим воспитателем. Уже совсем седой, с тростью, но такой горделивой осанкой, что сидевший рядом с ним губернатор Курска казался простым городским обывателем. А графу и вправду было чем гордиться — герой Бородинского сражения, не раз отличившийся на поле боя во множестве других сражений и кампаний, да к тому же в гражданских делах бывший далеко не в последних рядах. Шутка ли! Самого наследника воспитывает! Кроме того, его богатства исчислялись десятками тысяч крепостных, огромными земельными владениями и даже несколькими заводами. Насколько я мог знать, наши чувства были взаимны, граф просто души не чаял в своем воспитаннике, то есть во мне.