13-й Император. «Попаданец» против Чертовой Дюжины

— Да, — гордо кивнул я, — и указ, и порядок избрания земских собраний и управ. Однако, — тут я замялся, дабы подобрать нужное сравнение, — чиновничество, как чующий загонщиков дикий зверь, стремится избежать этого. Оттягивают, разными уловками, все далее и далее момент принятия решения.

— Вот как, — задумчиво молвил великий князь. — Меня это не удивляет. Но вижу я, ты большие надежды на земское представительство возлагаешь?

— Да, — кивнул я, — земство, будучи введено в империи, способно разрушить два мифа, на которых и держится вся чиновная братия. Первый в том, что чиновники хорошо работают, а второй в том, что им не сыскать замену.

Константин заулыбался в ответ на это замечание. Мифы про чиновничество его развлекли.

— Дядя, скажу вам честно, у меня нет уверенности, что мне удастся продавить необходимые для империи законы в одиночку, — подошел я к главной части разговора. — Признаюсь честно, уже сейчас мои начинания вызывают сплетни в коридорах власти. Почти в открытую говорят о моей молодости и незрелости как о главном недостатке. Мне необходимы союзники, разделяющие мои взгляды и обладающие мудростью и зрелым взглядом, которого мне, признаться, недостает. И на данный момент единственный, к кому я могу обратиться, — это вы.

Константин ничего не сказал, однако я почувствовал, что такое мнение ему лестно. Тем временем я продолжал свою пылкую речь.

— Только сообща мы, представители царской фамилии, сможем преодолеть сопротивление закостеневших в своем отсталом консерватизме чинуш. Я обращаюсь к вам не только как к родственнику, не только как к уважаемому мной, умному и талантливому человеку, искренне верящему в Россию и ее будущее, но и как к опытному царедворцу и председателю Государственного совета. Мне необходима ваша помощь, дядя!

Затянулось длительное молчание. Великий князь глубоко задумался, видимо просчитывая варианты ответа. Наконец он глубоко вздохнул и сказал:

— Хорошо, Николай. Ты меня убедил. Я буду помогать тебе настолько, насколько это в моих силах. Признаюсь честно, до разговора с тобой на многие вещи я смотрел под другим углом, но тебе удалось поколебать мою точку зрения. Идеи твои мне близки, и я разделяю видение твое в вопросах государственного управления. Посему, — тут он широко улыбнулся, — можешь на меня рассчитывать. Хотя я не совсем понимаю, чем практически я могу тебе помочь в данное время, ты сейчас весьма крепко держишь все нити власти, на мой взгляд, — добавил он.

У меня отлегло от сердца. До самого конца я не был уверен, что Константин не отделается от меня парой вежливых и ни к чему не обязывающих фраз.

— Мне необходима ваша помощь как председателя Государственного совета, чтобы провести необходимые законы для способствования земской, крестьянской и судебной реформам. Вы, дядюшка, обладаете несомненным влиянием и авторитетом, чтобы способствовать этому. В силу того, что критика моих начинаний возрастает и главный упор в ней делается на мою неопытность, мне бы хотелось, чтобы вы от своего лица представили эти законы.

— То есть ты хочешь, чтобы я выдал подготовленные тобой законы за свои. Я правильно тебя понял? — нахмурился великий князь, идея ему не понравилась.

— Отнюдь, это было бы не умно и не честно по отношению к вам, — возразил я. — Я передам вам лишь проекты законов, которые хотел бы провести в жизнь. И хотел бы, чтобы вы рассмотрели их, обговорили со мной возможные поправки и, если идеи наши схожи, отстаивали их в Госсовете.

Тут нужно сделать отступление. Я, зная несговорчивость своего дяди, его обиду на меня и мою семью, заранее провел кое-какую подготовительную работу. Чтобы заполучить столь ценный, пусть и своенравный, кадр, можно было и попотеть. Дядя любит быть в центре внимания? Любит купаться в лучах славы? Мы ему это устроим! Устроим так, что мало не покажется! Будет у нас продвигать самые что ни на есть либеральные реформы, потому что, как оказалось, большинство из запланированных мной преобразований уже разработаны и проработаны его сторонниками. Мое честолюбие легко перетерпит, если слава, а вместе с ней и прочие неприятности достанутся моему дядюшке. Кстати, будет моей подушкой безопасности, так сказать. Первый будет принимать удары всяческих консерваторов и бомбистов, а заодно возглавлять умеренных либералов. Короче — то, что надо. А я буду, весь такой в белом, одергивать его, если что-то будет уж слишком. Видя, как загорелись глаза Константина, я понял, что попал в точку.

— В этом ракурсе я не имею ничего против, — пожал плечами Константин. — Одно дело выдавать чужие проекты за свои, и совсем другое — совместно работать, деля риски и ответственность, — сказал он, мягко улыбаясь.

— Конечно, дядюшка, — согласился я, внутренне ликуя. Главная задача беседы удалась, согласие Константина на содействие получено. Теперь надо было переходить к конкретике.