13-я книга. Галанское сватовство

Тут Эд Бартон, можно сказать, признался в своём самом большом грехе. Ещё ни с одним Защитником ему так и не удалось наладить нормальный контакт и всё потому, что он терпеть не мог парадных мундиров и предпочитал одеваться очень легко, а Защитников признавал только в качестве тяжелых боескафандров. Однако, на этот счёт у Зака тоже было всё давно уже схвачено и у него под рукой было несколько десятков таких Защитников, которых в его конторе прозвали дикими гусями только потому, что им было по барабану, с кем идти на дело, лишь бы это действительно было стоящая, по-настоящему опасная операция. Поэтому он тотчас связался с их общей парилкой и кликнул клич, предлагая одному из этих бравых парней уронить на пол все охранные порядки главного императорского дворца. Идти с Эдом вызвались все, но, после короткого совещания, в Роант был отправлен нуль-трансом Косматый Генри.

Примерно около часа Зак и Эд внимательно изучали обстановку и, убедившись в том, что всё нормально, покинули шпионское логово через чёрный ход, из которого они вышли под видом двух лакеев, одетых в малиновые, расшитые золотом ливреи. Смешавшись с толпой зевак, они приблизились к дворцовому комплексу и в наглую прошли в него через главные ворота. Первый этап инфильтрации прошел достаточно гладко, а иного и быть не могло, так как оба шпиона не только вырядились под лакеев, но и приняли внешность двух парней, недавно направленных в Роант для усиления из Сард-ар-Корлана. К тому же при входе они предъявили фальшивые жетоны, которые было невозможно отличить от настоящих.

Как только они оказались на территории дворцового комплекса, задача резко усложнилась, поскольку внутри него действовало строгое расписание постов и должностных обязанностей, но это нисколько их не смутило. Войдя в один из гостевых коттеджей, они сняли со стены портрет какого-то усатого мужика, изображенного во весь рост, Зак быстро приклеил к его литой, золочёной раме прозрачного жучка и они бодрым шагом направились прямиком в помещение службы безопасности главного дворца. Когда их остановил на аллее патруль, то Зак, позёвывая, указал старшему офицеру на жучка и сказал, что они тащат это непотребство к парням из "Ока Роанта". Этого оказалось достаточно и они беспрепятственно продолжили свой путь, но как только вошли в главный дворец, ни к каким сотрудникам спецслужб обращаться, естественно не стали.

Вместо этого, громко топоча башмаками и ругая во весь голос мастеров прошлого, отливших такую тяжеленную раму, они двинулись по коридору вглубь дворца, чтобы проникнуть к служебным телепорт-лифтам и подняться на одном из них на самый верхний этаж, который был недавно перестроен в ратан. Вскоре их снова остановили и теперь уже для более серьёзной проверки. Офицер службы безопасности принялся расспрашивать их о том, кто они такие и зачем припёрли во дворец портрет Великого князя Боарлида. О том, кто такой этот самый Боарлид, ни один, ни другой шпион и понятия не имели, зато у Зака в кармане нашелся листок мнемопластика, на котором рукой графа фрай-Элькаторна было начертано: – "Срочно доставить в парадную гостиную императора какой-нибудь портрет размером два метра сорок сантиметров в высоту и метр девяносто в ширину". Распоряжение было снабжено подписью Игги и оттиском его личной печати, глядя на которое офицер кивнул головой и тотчас достал из кармана коммуникатор, чтобы связаться со своим боссом.

При виде этого устройства, работающего на принципе суперволн, у Зака окончательно отлегло от сердца. Он моментально подавил посланный сигнал и ответил офицеру вместо Игнеса. Весь главный императорский дворец был заполнен вульритом и потому им сошел с рук и этот нехитрый трюк. Офицер службы безопасности, с сочувствием посмотрев на двух молодых сардуссцев, изнывающих от роантской жары и тяжести бронзовой рамы, вызвал одного из своих подчинённых и тот не только повёл их к телепорт-лифтам кратчайшим путём, но и провёл потом прямиком к служебному входу в ратан, а потому они появились в нём лишь на три минуты позже, чем туда вошли Нейзер и Ратмир. Эта парочка также неприятно поразила соратников императора тем, что вошла в ратан так, словно они заглянули в какой-то кабак. К тому же Нейзер, усевшись рядом с Веридором, одарил Богуслава недобрым взглядом и тотчас стал громко говорить Ратмиру: