13 несчастий Геракла

Я машинально повиновался и оказался на узком пространстве, совершенно голый и босой, как в том сне. Через секунду распахнулась дверь, и моя одежда, брошенная дрожащей ручкой, пролетев мимо, спланировала с седьмого этажа. За ней последовали ботинки, барсетка, шампанское, конфеты, цветы…

— Ты еще тут? — прошипела Жанна. — Беги! Скорей, не стой!

Ситуация сильно напоминала анекдот. Помните эту замечательную историю? Внезапно из командировки возвращается муж, любовник, как истинный мужчина, перекрестясь, выпрыгивает с девятого этажа, остается лежать с переломанными костями и слышит сверху голос своей возлюбленной:

— Эй, чего задержался, отползай, отползай быстрей.

Я, правда, нахожусь сейчас на седьмом, но как-то все равно меня не тянет броситься вниз.

— Давай, — шипела Жанна, — он в ванной руки моет!

— Ну куда мне деваться?

— Прыгай!

— С ума сошла!

— Ты хочешь, чтобы Григорий меня выгнал?!

— Я не желаю умирать раньше времени.

— Поторопись, Гриша любит курить на воздухе, — рявкнула моя любимая, захлопнула балконную дверь и задернула плотную штору.

Я посмотрел вниз. С детства боюсь высоты. И что прикажете делать? Стоять на балконе голым довольно холодно и опасно. Вдруг Гриша сразу схватится за сигареты? Что я ему скажу? Здрасте, мы водопроводчики. А если мужик оторопело поинтересуется: «Отчего голый?»

Я что, должен ответить: «Боюсь испачкать одежду, поэтому чиню унитаз на вашей лоджии обнаженным»?

Ну и какова моя дальнейшая судьба? Что останется от Ивана Павловича, когда он шмякнется об асфальт?

— Дяденька, — прозвучал хриплый голосок, — а чего ты там делаешь?

Я повернул голову. На соседнем балконе стоял мальчик лет тринадцати. Его круглые глазенки смотрели на меня с невероятным любопытством.

— Курю, — поежился я.

— Голый?

— Да.

— А где же сигарета?

— Выбросил ее, — нашелся я, — вообще баловаться табаком не советую, плохая привычка.

Внезапно мальчишечка погрозил мне пальцем:

— А не ври-ка! Ты пришел к тетке, что рядом живет, только вы разделись, как ее муж вернулся.

— Ты слишком осведомлен для своего возраста, — вздохнул я, поеживаясь.

Парнишка кивнул:

— Ага. У меня папка мамку так застукал и ушел, теперь вдвоем с ней живем. И чего вы делать собираетесь?

— Честно говоря, не знаю, — признался я, — может, ты чего придумаешь?

— Ща, — кивнул мальчик и исчез.

Я вновь остался в одиночестве и затрясся от холода. Глупо рассчитывать, что ребенок поможет мне выбраться из идиотской ситуации.

Мальчонка вернулся, таща доску.

— Вот, — радостно оповестил он, — сейчас положим ее между балконами, ты по ней и проползешь, Ваня.

— Откуда ты знаешь мое имя? — удивился я.

— Ничего я не знаю, меня Ваней зовут, — сообщил неожиданный помощник.

— Будем знакомы, Иван Павлович, — церемонно кивнул я.

— Ты не болтай, а ползи, — велел Ванечка.

Я оглядел доску, потом посмотрел вниз. Желудок сжала ледяная рука. Деревяшка довольно узкая, пропасть под балконами страшная…

— Никак боишься? — подначил Ваня.

Я кое-как лег на доску, сделал пару судорожных движений и замер. В ушах звенело, руки тряслись, ноги отнялись, да еще из доски вылезали занозы и одна за другой впивались в мои обнаженные грудь и живот. Хорошо хоть москвичи бегают по городу, уткнув глаза в тротуары или иногда оглядывая витрины. Практически никто не смотрит в небо. Впрочем, сейчас ночь, улицы небось пусты, и никто не видит, как на высоте седьмого этажа между балконами по доске ползет голый мужик.

— Ну ты чего застрял? — возмущенно поторопил мальчик. — Давай шевелись.

Я продвинулся еще на пару миллиметров и понял: все, больше не могу.

— Чуть-чуть осталось, — приободрил Ваня.

Я кое-как потянул свинцовое тело вперед, ухватился руками за железные перильца, ограждавшие балкон, и тут доска обвалилась вниз. Я повис над пропастью.

— Подтягивайся, — заорал Ваня.

Я попытался выполнить его приказ, но ничего не получилось. Увы, я не принадлежу к племени суперменов, в спортивный зал не хожу, ничего тяжелее барсетки с документами давно не поднимаю.

— Ща, — выкрикнул мальчишка, — ща…

Он сгонял в квартиру, приволок большую льняную простыню и попытался подцепить меня, но ничего не вышло.

— Давай, — чуть не рыдал Ваня, — ну давай вместе.

Он перегнулся через перила, ухватил меня за плечи, я собрал всю силу в руках, кое-как дотянул подбородок до перилец, Ваня вцепился в мою шею…

Наконец объединенными усилиями я был втянут на его балкончик. То, что я довольно сильно стукнулся головой о плитку, падая в лоджию, казалось сущей ерундой.

Пару секунд мы, тяжело дыша, смотрели друг на друга.

— Спасибо, — отмер я, — ты спас мне жизнь.

— Ерунда, — отмахнулся Ваня, — может, и мне кто поможет, когда в такую ситуацию вляпаюсь. Пошли в комнату.

— А где твоя мама? — осторожно осведомился я.

— В ночной смене, — сообщил Ваня, — к семи утра вернется.

Я прошел в их бедно обставленную квартирку и упал в кресло. Полчаса ушло на то, чтобы унять дрожь в руках и справиться с лихорадочным возбуждением. Потом передо мной возникла во всей красе новая проблема: как ехать назад? Одежды-то нет.

— Позвони кому-нибудь, — предложил Ваня, — пусть привезут!