13 несчастий Геракла

Вращаясь среди баб постоянно, я приобрел стойкий иммунитет к истерикам и капризам. Очень хорошо знаю: если начать утешать рыдающую женщину, она проплачет на два часа больше. В тот момент, когда ваша спутница заходится в плаче, нужно ее спокойно остановить. Если начнете кричать, ей-богу, достигнете противоположного эффекта. Иногда помогает попытка воззвать к разуму рыдающей особи. В особенности это показано при немотивированных страхах. Поэтому сейчас, подавив острое желание отшлепать Клару, я спокойно произнес:

— Детка, давай разберемся без нервов, кого ты видела и где?

— Глафиру, — прозаикалась дурочка, — там, в саду…

— Хорошо, — кивнул я, — вернее, плохо, ну-ка глянь в окно.

— Боюсь.

— Ну, нас тут много, подними голову.

Клара послушалась.

— И что? — осведомился я. — Есть Глафира?

— Нет.

— Вот видишь! На улице утро, светит солнышко.

— Но она была, — настаивала Клара, — стояла там, в сером платье, с кружевами, оборочками и воланами. Лицо, правда, тряпкой закрыто, вроде тюля, в руке ножницы…

— А-а-а, — взвизгнула появившаяся Лариса, — она нас всех поубивает! Сначала Катю, потом Маргариту Михайловну…

— Так, — категорично заявил я, — привидений не существует!

— Весь мир знает, что они живут в астрале, — дрожащим голосом возразила Белла.

Вымолвив эту замечательную фразу, она подошла к кровати Клары и залезла к сестре под одеяло. Девочки обнялись и затряслись, словно зайцы, вымокшие в ледяной воде.

Я обрадовался. Даже в плохом есть что-то хорошее. Кажется, злейшие враги помирились. Вот и славно, худой мир лучше доброй ссоры, а с истерикой сейчас покончим.

С психопатками следует соглашаться.

— Будь по-вашему, привидения есть, но давайте рассуждать логически.

Девицы уставились на меня бараньими глазами. То, что женщины молчат, это уже успех, и он окрыляет.

— Ну-ка вспомните, когда обычно появляются призраки?

— В полночь, — ответил нестройный хор голосов.

— А когда исчезают?

— С криком петуха, — сказала Белла.

— В тот момент, когда первый луч солнца коснется крыши, — подхватила Клара.

— Вот-вот, — кивнул я, — а ты уверяешь, что видела Глафиру! Да утро давным-давно настало, привидения мирно почивают, они не шляются при свете, таковы законы астрального мира!

Анна прислонилась к стене.

— Фу! Кларка! Так нас напугать!

— Но я видела силуэт, — пробормотала дочь.

— Ты спросонья взглянула в окно, — объяснил я, — а там стоит голубая ель. Издали, да еще после тяжелого, нервного испытания твой мозг не сумел адекватно оценить ситуацию.

— Действительно, — протянула Анна, — похоже на тетку, вот те ветки словно юбка! Клара, ты дура!

— Вместо того чтобы орать на нее, — подскочила Белла, — лучше принесите сладкий кофе, меня он здорово успокаивает, а еще Кларке чего-нибудь вкусного дайте.

Дочь Анны судорожно вздохнула и прижалась к Белле.

— Честно говоря, мне до сих пор не по себе. Вдруг во дворе кто-то есть?

— Хорошо, — я кивнул, — сейчас схожу в сад и посмотрю.

Клара умоляюще глянула на меня.

— Спасибо!

— Но только потом вы все займетесь чем-нибудь, — тут же сказал я, — пойдете в душ или ляжете спать.

— Да, да, — воскликнули истерички.

Я вышел из спальни, пересек холл, толкнул входную дверь и ступил на вымощенную плиткой дорожку. Воздух был упоительно свеж, в кустах чирикали птички, солнце золотило верхушки деревьев. Все-таки зря большинство людей предпочитают крепко спать в утренние часы. Наслаждаясь чудесной погодой, я дошел до окна спальни Клары. Сами понимаете, никого в саду не было.

— Есть там кто? — поинтересовалась Белла, свешиваясь через подоконник.

— Ни одной души, — улыбнулся я, — лишь птички. Привидение улетучилось.

Белла исчезла. Я вытащил сигарету и начал чиркать зажигалкой. Солнце забежало за тучу, вокруг мгновенно потемнело. Я вдохнул дым и решил возвращаться в дом. И тут мой взгляд упал на ветку неизвестного кустарника, растущего под окном. На ней трепыхалась какая-то тряпочка. Я отцепил ее, сунул находку в карман и ушел.

В своей спальне я вытащил лоскут и внимательно изучил его. Он был серого цвета, похоже, шелковый, нежный на ощупь. Вероятно, он вырван из женского платья или мужской рубашки. Но у меня такой нет, впрочем, насколько знаю, у Сергея Петровича и Валерия тоже. Внезапно я подумал: а где Валерий и Павлик? Сергей Петрович повез Маргариту в больницу, а куда подевались остальные?

Я пошел в кухню. Лариса Викторовна, стоя спиной к двери, варила кофе.

— Скажите… — начал было я.

Экономка заорала и уронила джезву. Коричневая жидкость разлилась по полу.

— Как вы меня напугали! — в сердцах воскликнула Лариса.

— Простите, я не хотел.

— Ничего, — экономка взяла себя в руки, — думала, все спать пошли.

— Кстати, — бесцеремонно перебил ее я, — где Валерий?

— Спит.

— Спит?! Он не слышал криков?

Лариса Викторовна пожала плечами.

— Этот вопрос не ко мне, Валерий не выходил из своей спальни.

— А Павлик?

— Он еще вчера уехал.

— Куда?

Лариса пожала плечами.