13 несчастий Геракла

— Ой, не знаю! Он утром, как всегда, молчком влез в машину и отбыл, ничего не сказал, ни словечка!

— Значит, сам займется похоронами. — Я попытался успокоить напуганную экономку.

Лариса раскрыла было рот, но тут в кухню вошел садовник.

— С ума сошел, — наскочила она на него, — здесь еду готовят, а он в грязной обуви приперся!

— Так пуговицы отдать, — объяснил мужик, — все погорело, а они остались!

С этими словами он протянул к ней грязную руку и разжал кулак. На широкой ладони лежала куча кругляшков черного цвета.

— Если помыть, — гудел садовник, — вполне еще сгодятся.

— Ступай отсюда, — Лариса замахнулась на него посудным полотенцем, — выкинь дрянь от греха подальше.

— Хорошие же пуговки!

— Давай сюда, — обозлилась экономка, — высыпь на мойку и убирайся с глаз долой!

Садовник, сопя, ссыпал на нержавейку содержимое ладони и, качая головой, исчез.

Лариса Викторовна в сердцах воскликнула:

— Видали дурака?

— Что он сделал не так? — поинтересовался я.

— За каким лешим пуговицы эти приволок! — злилась экономка. — Иван Павлович, сделайте одолжение, вон совочек висит, заметите их на него и в ведро бросьте. Ну не могу я сама это сделать, прямо передергивает.

Я недоуменно глянул на темную кучку.

— Это пуговицы?

— Да.

— Похоже, они обгорели.

— Конечно, — кивнула Лариса, — только такому идиоту, как наш садовник, могла прийти в голову идея отмывать эту гадость! Ясное дело, если платье сожгли, так и пуговицы испорчены.

— Какое платье сожгли? — насторожился я.

— Глафирино, — понизив голос, сообщила экономка, — Сергей Петрович из больницы позвонил и велел: «Ступай в чулан, возьми серое платье и сожги. Уж не знаю, кто в нем по дому ходит, если призрак, то небось постесняется голым бегать».

Выслушав мой рассказ, Нора пришла в возбуждение.

— Вот! Это он! Точно! Почувствовал, что зарвался, и решил уничтожить улику. Но мы тоже не лыком шиты. Ваня, разыщи этого психолога Артема Ивановича, адрес в письме есть. Надо поговорить с ним, с врачом люди бывают откровенны. Если точно убедимся, что именно Сережа убил Варвару, тогда, считай, дело раскрыто!

Я с тоской посмотрел на хозяйку. Порой ее заносит невесть куда. Да этот Артем Иванович небось давно покойник. Хотя вроде в письме говорится, что психолог совсем молодой.

— Езжай к нему, — велела Нора, — немедленно.

Я вышел на улицу и глянул на часы: ровно два. Ну предположим, что Артем Иванович жив, представим, что он не менял местожительства. Кстати, последнее весьма вероятно. Вот Николетта, например, почти пятьдесят лет мирно существует в одной квартире. Улица Пратова находится в центре, это не новостройка. Я обязательно поеду туда, но не сейчас, а вечером, после семи, когда гарантированно застану кого-нибудь дома. Сейчас схожу в милицию, решил я, отдам документы на паспорт.

Вы уже понимаете, что перед дверью с табличкой «Паспортный отдел» вновь толпился народ. Я втиснулся в свободное пространство у окна и вытащил из барсетки томик Макбейна.

Время ползло черепашьим шагом, у меня от духоты заболела голова. Окно и даже форточка тут не открывались, кондиционеров не было и в помине, да еще около меня пристроилась толстуха в цветастом сарафане, от которой одуряюще несло потом. Наконец я вновь оказался перед Степаном Аркадьевичем.

Вяло пошуршав документами, он вздохнул:

— Который раз приходите! Ну нельзя же таким-то безголовым быть.

— Опять чего-то не хватает? — испугался я.

— А то! Где военный билет?

— Вы мне ничего не говорили о нем!

— Снова здорово, — хрюкнул Степан Аркадьевич, — только не надо из меня идиота делать! Несите билет!

— И это будет все?

Начальник кивнул. Я выпал в коридор и трясущимися руками начал запихивать бумажки в папку.

— Отказал вам? — с сочувствием спросила потная толстуха.

Стараясь не дышать глубоко, я ответил:

— Да.

— Эхма, — вздохнула баба, — я тоже который раз хожу, все бедность беспросветная, правительство виновато, лишило нас денег.

— При чем тут деньги, — пожал я плечами, — паспорт копейки стоит.

— Зато ходить за ним год будешь, — словоохотливо поддержала беседу толстуха, — сначала намаешься бумажки собирать, потом опухнешь ждать, пока выпишут. То у них все больны, то бланки кончились, то еще какой геморрой. А вон, видишь, черненькая бабенка выходит из кабинета Степана?

— Да.

— И паспорт в руке.

— Повезло ей, все позади.

Толстуха засмеялась:

— Она тут, у окна, стояла, все бумажками шуршала. У меня документы забрали, и вот уже пятый раз за готовым прихожу, а этой сразу дали. Почему?

— Ну, не знаю.

— А! То-то и оно! Денег сунула!

— Взятку! — прозрел я.

— Точно.

— И сколько?

— Да говорят, новый паспорт сто баксов стоит, где их взять?

Я пошел к выходу. Ладно, предприму еще одну попытку честным путем получить документ, но, если и в следующий приход увижу, что Степан Аркадьевич не торопится мне его выдать, заплачу взятку. Ей-богу, собственное здоровье дороже. Больше не могу простаивать в этой очереди.