13 несчастий Геракла

– Он убийца! – рявкнула Элеонора. – У него руки по локоть в крови. Сначала Варвара, потом Катя, Анна и Рита.

– Маргарита жива.

– Нет, умерла сегодня, в восемь вечера.

Я охнул:

– Бедняжка. Но мне отчего-то кажется, что Кузьминский тут ни при чем!

– Нет! Он убийца!!!

– Ладно, – сдался я, – будь по-вашему. Но где найти доказательства, у вас одни размышлизмы!

– Я, Ваня, долго думала, – неожиданно спокойно ответила Нора, – и поняла, что сваляла дурака. Ну-ка, вспоминай, что сказал дражайший Сергей Петрович в первый день работы? Как представил себя домашним?

– Ну… как секретаря.

– А зачем он ему?

– У Кузьминского горы семейных документов, их надо разобрать.

– И что там?

– Письма, дневники его отца…

– Вот! – вне себя от возбуждения воскликнула Нора. – Вот оно! Петр Фадеевич вел дневник! Помнишь, Сергей Петрович говорил об этом?

– Ну, вроде того, – осторожно ответил я, – хотя я не видел документов.

– Так загляни в них!

– Как? – шарахнулся я.

– Ваня, – звенящим голосом выкрикнула Нора, – порой ты бесишь меня до потери рассудка. «Как, как!» Немедленно поезжай в коттедж, иди в кабинет Сергея Петровича и найди нужные бумаги, они где-то там. Вряд ли он хранит их в сейфе. Действуй!

– Но уже поздно, – попытался я вразумить хозяйку.

– У нас нет времени, отправляйся. Очень хороший момент, Кузьминский в больнице, тебе никто не помешает!

Я хотел рассказать Норе об аварии, но вовремя прикусил язык. Тогда придется сообщить и об утерянных документах, она начнет расспрашивать: где, когда, как посеял… Нет уж, пока промолчу.

– Ты заснул? – с горящими глазами осведомилась Нора. – А ну, дуй живо к Кузьминскому. Я не могу спать, как только найдешь нужное, сразу звони.

В особняк я доехал без особых приключений, слава богу, представителей ГИБДД больше на дороге не попалось. Дом был заперт, но у меня имелся ключ, и внутрь я тоже проник беспрепятственно.

Все мирно спали, в холле горела маленькая, двадцативаттная лампочка, такая же освещала и лестницу. Я вымыл руки и поднялся в кабинет хозяина. Там резко пахло табаком. Как вы знаете, я сам курю, но очень не люблю запаха окурков. Поискав полную пепельницу, я не нашел ее и распахнул окно. Повеяло упоительно свежим ночным воздухом. Очевидно, после того как Сергея Петровича уложили в больницу, Лариса ни разу не заглянула сюда. Впрочем, экономку можно понять: ей одной очень трудно справиться с огромным домом: уборка, стирка, готовка, вот и решила не трогать пока кабинет, все равно хозяин отсутствует.

Постояв пару минут у окна, я оглядел гигантский кабинет, заставленный книжными шкафами. Да уж, тут можно полжизни провести, исследуя содержимое полок. С чего начать? Может, Кузьминский держит бумаги в столе?

Я приблизился к огромному, двухтумбовому сооружению и вздрогнул: кожаное покрытие столешницы кто-то аккуратно срезал. Мигом перед глазами возникла картина: тело Анны, лежащее головой в луже из пролитого кофе и крови. Меня передернуло, огромным усилием воли я заставил себя сесть в большое вертящееся кресло.

Очевидно, хозяин велел заменить зеленую кожу. Это понятно, кому приятно пользоваться мебелью с такой историей. На месте Кузьминского я бы избавился от этого стола и купил новый. Массивный письменный прибор, календарь, часы и прочие мелочи были составлены на деревянные края стола. Тут же был и знакомый мне красный баллончик.

Я взял его в руки. На нем изображена женщина, держащая в руках лопаточку и тубу, из которой лезет пена. Герметик, или «отвердитель», по выражению Нюши. Как он попал на стол Сергея Петровича?

Отставив баллончик, я открыл первый ящик и углубился в изучение его содержимого. Штук тридцать дешевых прозрачных ручек «Корвина», ластики, скрепки, дырокол, куча визиток…

Во втором в безукоризненном порядке лежали счета и расписки прислуги в получении зарплаты. Ничего похожего на дневник не было и в помине.

Я выдвинул третий ящик, увидел стопку потрепанных тетрадей в выцветших, похоже, кожаных переплетах, взял первую, раскрыл…

– Чем вы тут занимаетесь? – прогремел над ухом голос.

От неожиданности я выронил тетрадку, пожелтевшие листочки выпали из обложки. Дверь, ведущая в спальню Кузьминского, была открыта, на пороге стоял сам Сергей Петрович в халате.

Я растерялся:

– Э… Вы уже дома?

– Чем вы тут занимаетесь? – сурово повторил Сергей Петрович.

– Ну… так… в общем… бессонница замучила, решил поискать какую-нибудь книгу!

– В столе? Так вот кто крадет у меня деньги!

– Что вы! Я никогда…

– Врешь!

– Но вы же наняли меня искать доллары, – пытался я оправдаться.

– Ты вор, – отчеканил Сергей Петрович, – и должен быть наказан.

Мне стало не по себе. Лицо у мужика имело самое безумное выражение, на лбу блестели капли пота, глаза смотрели на меня, словно… не могу подобрать нужного сравнения. Они походили на две медные пуговицы, в них совсем не было жизни.

– Сейчас принесу вам валокордин, – сказал я, чувствуя, как по спине течет пот.

– Сидеть! – рявкнул Кузьминский, потом он перевел глаза влево и воскликнул: – Ага! Значит, и это тоже делал ты!