13 плюс

— Что это?

Вопрос хотел задать Марк, но прозвучал он из уст школьного психолога. Психолог смотрел на него и постукивал пальцами по столу, как будто играл на пианино.

— Это что? — он повторил вопрос.

— Сочинение? — неуверенно спросил Марк.

— То есть, вы не читали это? — психолог выделил слово «это» голосом и еще поднял как бы в удивлении брови.

Мол, как же вы, отец, не читали, что сын сдал в школе?

— Мы только что переехали. Только вчера…

— Ну да, ну да… Конечно. Новая работа. Много времени занимает, да? Проезд далеко, так? Не успеваете проследить?

Марк понял, что попался. Потому что и работа была рядом с домом, и школа — рядом, и заканчивалась работа, как всегда, в пятнадцать ровно. И с сыном общался… Что ж ты, Женька… Что же ты такое странное написал? Это же не по предмету…

— Надеюсь, мы поняли друг друга? — прервал молчание психолог.

— Да, я сегодня же разберусь.

— А в понедельник зайдите, поговорим, обсудим, хорошо? — он уже радушно улыбался, отмечал в календаре дату и время. — Буду ждать. Очень интересно. Очень.

Дома Женька непонимающе смотрел на взвинченного, раскрасневшегося, но не теряющего выдержки отца:

— Пап, но ты же сам говорил, что фантазия — это полезно! Вот я и нафантазировал немного. Сашку — она вроде как моя старшая сестра…

— У тебя есть самая настоящая старшая сестра. Ее зовут Викторией.

— Ну, пап… Она же намного старше. Ей со мной не интересно. Я для нее — маленький. Вот я и придумал себе Сашку.

Да, сын был еще совсем маленький. Он, похоже, не понимал. Значит, надо объяснить.

— Понимаешь ли, сын… Фантазии бывают полезные, а бывают бесполезные. И бывают еще вредные. Давай, будем разбираться.

— Давай, — вздохнул Женька.

* * *

— Ну, зачем вы так?

Сашка, красная то ли с мороза, то ли от волнения, вбежала с улицы прямо в комнату, остановилась на пороге и теперь чуть не кричала родителям, сидящим за столом:

— Зачем вы так? Вот вы уедете, а мне тут еще жить и учиться! Что я вам такого сделала?

Голос дрожал и срывался.

— Саш, в чем дело? — спокойно спросил отец, отрываясь от экрана, на котором шел какой-то старый фильм.

— В чем дело? В чем дело? — она чуть не плакала от злости. — А надо мной уже все село скоро будет смеяться! Братика, кричат, себе выдумала… Петька с Пашкой теперь совсем задразнят… Зачем вы?

— Да мы же просто разговаривали с соседями и друзьями. Со своими друзьями… Просто рассказывали им, как гордимся тобой. Что учитель тебя хвалил…, - вмешалась мама.

— Хвалил? Он — хвалил? А вы… Вы…, - она все-таки расплакалась от обиды и злости одновременно, вытирая глаза рукавом пальто.

— Ну, чего ты блажишь? — подошла сзади из кухни и чуть приобняла теплыми, пахнущими луком, руками бабушка. — Чего ты, Санька, шумишь тут на весь дом? Чего кричишь? На своих родителей кричать нельзя.

— Да? Им, значит, все можно… А мне — нельзя? Они — меня… А я… Да ну вас всех!

У Сашки перехватило горло. Слов не хватало. Она махнула рукой, вывернулась из-под бабушкиной рукой, чуть даже толкнув ее, выскочила в темноту холодных сеней, хлопнув напоследок от души дверью. Только она не хлопнулась и не стукнулась. Двери в доме были хорошие, тяжелые. Эта плавно закрылась с тихим щелчком, и Сашка оказалась в полной непроглядной темноте.

Она не боялась темноты, потому что знала всё про тех, кто может попытаться напугать ее. Когда пугают — это не страшно. Бабушка давно объясняла Сашке, что пугаться надо не тех, кто пугает, а тех, кто может сделать что-то нехорошее. Ударить, например. А кто кричит да замахивается, кто просто с криком из-за угла выскакивает — они вовсе и не страшные. Так и те, что бегают в тени — они тоже могут только пугать. А сами-то они маленькие, как кошки.

Вот как раз кошки и не страшные. Они ласковые и теплые. И могут видеть в темноте. А Сашка — не кошка. И в темноте видеть не может. Поэтому она пошла вперед, держа перед собой правую руку. А левой она пыталась что-нибудь нащупать. Но по сторонам далеко ничего не было. Как будто в большом зале стоит, а не в сенях сельского дома.

Шаг вперед, осторожно трогая пол перед собой носком мягкого валенка. Второй.

— Ой! — ладонь неожиданно ткнулась в мокрое и горячее. Настолько неожиданно, что Сашка чуть не завизжала во все горло, но вспомнила, что те, кто пугает — не страшные на самом деле.

* * *

Женька понял, что заигрался со своими фантазиями. Не тогда понял, когда папка ругал его, сидя на кухне за приготовлением ужина. И не тогда, когда не спал ночью и все смотрел в темное окно. И не тогда, когда пытался утром еще раз поговорить с отцом.