13 причин почему

— Стой-стой-стой. Я тебя ни в чем не обвиняю, Тони. Но она даже не намекнула на то, что собирается сделать?

— Как ты думаешь, сказала бы она мне, если бы я спросил?

Нет. К этому времени она уже все для себя решила. Если бы она хотела, чтобы ее кто-нибудь остановил, спас от самой себя, она знала, что может обратиться ко мне.

— Она бы ничего не сказала, — соглашаюсь я.

— Через несколько дней, — продолжает Тони, — когда я пришел домой после школы, то увидел на крыльце коробку. Я отнес ее в комнату и начал слушать запись. Но это была какая-то ерунда.

— Она оставила тебе какую-нибудь записку?

— Нет. Только кассеты. Я ничего не мог понять, потому что в тот день у нас с Ханной был общий урок, и я помню, что она была в школе.

— Что?

— Поэтому когда ко мне попали записи, то я их быстро перемотал, чтобы узнать, упоминается ли в них мое имя. Но его там не было. И тогда я узнал, что она оставила мне второй комплект пленок. Поэтому я поспешил позвонить ей домой, но никто не отвечал. Тогда я позвонил в магазин ее родителей, узнать, нет ли ее там. Они спросили, все ли у меня хорошо, потому что, уверен, голос мой звучал немного странно.

— Что ты им сказал?

— Сказал, что что-то не так, что им нужно поскорее ее найти. Но я не мог объяснить почему. — Он набирает в грудь побольше воздуха. — А на следующий день она не пришла на занятия.

Я хотел сказать ему, как мне жаль, что я не могу представить, каково ему было. Но затем я подумал о том, что будет завтра в школе, и понял, что все это мне тоже предстоит — увидеть людей, о которых рассказывает Ханна, в первый раз после того, что я о них узнал.

— Вернулся домой я рано, — рассказывает Тони. — Притворился, что нехорошо себя чувствую. На самом деле так оно и было, я не мог прийти в себя еще несколько дней. Но когда я снова смог пойти в школу, Джастин Фоли уже выглядел как черт. Потом Алекс. И тогда я подумал: хорошо, большинство из них заслуживают этого, поэтому я буду делать то, о чем она просила, и удостоверюсь, что вы все услышали то, что она хотела сказать.

— Но как тебе это удается? — спрашиваю я. — Как ты догадался, что кассеты у меня?

— С тобой было проще простого, — отвечает он. — Ты украл мой плеер, Клэй.

Мы оба рассмеялись, и мне стало легче. Это похоже на смех на похоронах, неуместный, но такой необходимый.

— А вот с другими пришлось помучаться. Я бежал к машине, как только звенел последний звонок, и подъезжал к лужайке перед школой как можно ближе. Пары дней было достаточно, чтобы прослушать записи. Поэтому, зная, кому сейчас должны достаться кассеты, я ждал пока он, или она, выйдет из школы, после чего приветственно махал ему рукой и звал по имени.

— А потом ты просто спрашивал, получили ли они записи?

— Нет. Они бы стали все отрицать, согласен? Поэтому я брал кассету и предлагал им сесть в машину, чтобы послушать новую очень крутую песню. Каждый раз я ждал, как они отреагируют.

— И тогда ты включал одну из записей Ханны?

— Нет. Если они не убегали, то я просто ставил какую-то музыку, — объясняет он. — Первую, что попадалась под руку. А они сидели рядом и думали, какого черта мы слушаем эту ерунду. Но если я оказывался прав, то они сидели со стеклянными глазами, явно думая о чем-то другом.

— Почему же она выбрала тебя? Почему отдала тебе второй экземпляр своей исповеди?

— Не знаю, — отвечает он. — Единственная мысль, которая приходит мне в голову, — потому что я дал ей диктофон. Она думала, что я смогу остаться вне этой истории.

— Тебя нет в списке, но ты все равно один из нас.

— Мне нужно ехать. — Он смотрит в лобовое стекло и потирает руль.

— Я не хотел тебя обидеть. Честно.

— Знаю. Но уже поздно, папа начнет беспокоиться, не сломалась ли у меня машина.

— Что, не хочешь, чтобы он опять ковырялся под капотом? — Открываю дверь, а затем кое-что вспоминаю, прежде чем уйти. — Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал. Можешь поздороваться с мамой?

— Не вопрос.

Просматриваю в телефоне последние вызовы и набираю мамин номер.

— Клэй?

— Привет, мам.

— Клэй, ты где? — Ее голос звучит рассерженно.

— Я не сказал, что, возможно, задержусь.

— Помню. Просто думала, что ты позвонишь раньше.

— Прости, у меня еще есть дела. Скорее всего, придется остаться ночевать у Тони.

Передаю ему трубку.

— Здравствуйте, миссис Дженсен.

Она спрашивает, не пил ли я.

— Нет, мэм. Клянусь.

— Ну, хорошо. Вы же готовите какую-то работу по истории, так?

Я вздрогнул.

— Угу.

Я сказал, что зайду домой перед школой, чтобы переодеться и взять учебники, после чего мы попрощались.

— Где ты собираешься остаться? — спрашивает Тони.

— Не знаю. Может, вернусь домой. Я просто не хочу, чтобы она переживала, если я все-таки не приду.

Тони поворачивает ключ, машина заводится, и он включает фары.

— Хочешь, чтобы я тебя куда-нибудь подвез?

— На этих пленках я здесь. — Я держусь за дверцу и киваю в сторону дома. — Но в любом случае спасибо.

Он опять смотрит прямо перед собой, на дорогу.

— Спасибо тебе, — вместо прощания говорю я.