13 привычек сильных духом людей. Верни свою силу, перестань бояться перемен, посмотри в лицо своим страхам

Смерть супруга – тяжелое переживание. Нужно было столько сделать, а в моем состоянии трудно было принимать решения. Всего за несколько часов нужно было столько всего предпринять – от организаций похорон до составления некролога. Эмоции буквально переполняли меня. По счастью, в моей жизни было много людей, которые оказали мне поддержку. Пройти через горе человек должен самостоятельно, однако присутствие любящих друзей и родственников, несомненно, идет на пользу.

Я понимала, что не смогу в полной мере помогать другим, пока не разберусь с собственными эмоциями.

Когда казалось, что дело идет на поправку, – неодолимая печаль наваливалась на меня. Горе истощало эмоционально, ментально и физически. Я жалела о всех тех вещах, которых нам не довелось попробовать вместе, не говоря уже о том, как сильно мне его не хватало. Мне было жаль семью мужа – я знала, как сильно они любили Линкольна.

Я взяла на работе максимально возможный отпуск. Эти месяцы прошли для меня как в тумане. Порой простейшие бытовые вещи давались мне с огромным трудом. Через пару месяцев мне позвонил начальник и спросил, когда я планирую вернуться к работе. Мы не оговаривали сроки, но теперь от меня требовали ответа. Конечно, я продолжала горевать и мне не стало лучше, но вернуться на работу было необходимо.

Как это уже было после смерти матери, я должна была найти время, чтобы в полной мере пережить свою печаль. Не выталкивая ее и не делая вид, что ее не существует. Я должна была пережить боль, в то же время активно способствуя собственному исцелению. Нельзя было увязнуть в негативных эмоциях. Жалеть себя или жить воспоминаниями прошлого куда проще. Однако я понимала, что это не принесет выздоровления. Нужно было сделать сознательный шаг и приступить к долгому процессу по созданию новой жизни.

Плохие привычки сродни гирям, которые вы тащите на себе. Они тормозят, изматывают и огорчают.

Я должна была решить, продолжу ли я разделять наши общие с Линкольном цели. Уже пару лет мы с ним навещали детей в приюте и думали об усыновлении. Но теперь, став одинокой женщиной, захочу ли я взять малыша? Следующие несколько лет я принимала детей в критической ситуации или в случае отсрочки, но так и не решилась усыновить ребенка без мужа.

Оставшись одна, я должна была найти свои собственные цели. Я решила не сидеть взаперти. Получила права и купила мотоцикл. Я начала писать. Из хобби это переросло во внештатную работу. Мне нужно было пересмотреть свои прежние отношения с людьми. Определить, с кем из друзей Линкольна я хочу поддерживать связь, и каким образом выстроить отношения с семьей Линкольна после его кончины. К счастью, многие его близкие друзья продолжили дружить со мной. А его семья относилась ко мне, как к своей.

Спустя четыре года мне выпала удача снова найти свою любовь. Или лучше сказать – любовь сама нашла меня. Я уже начала привыкать к одинокой жизни. Но все изменилось после того, как я стала встречаться со Стивом. Мы были знакомы с ним многие годы и постепенно наша дружба перешла в отношения. Со временем мы стали поговаривать о совместном будущем. И хотя я и не думала, что снова выйду замуж, теперь, рядом со Стивом, мысль это казалось мне верной.

Я не хотела, чтобы свадьба стала просто формальностью или копией нашей с Линкольном свадебной церемонии. Наверняка мои гости будут в восторге оттого, что я снова выхожу замуж, однако воспоминание о Линкольне вызовет у многих приступ грусти.

Я не хотела, чтобы свадьба стала поводом для уныния. Поэтому мы со Стивом решили не следовать традиции и сбежали в Лас-Вегас отпраздновать любовь.

Примерно через год после свадьбы мы продали дом, в котором я жила с Линкольном, и переехали в другой город. Рядом жила моя сестра с племянницами, и у нас появилась возможно начать все заново. Я устроилась на работу, и наше совместное будущее представлялось нам в самом лучшем свете. Как только жизнь начала налаживаться, дорога к счастью сделала неожиданный поворот – у Роба, отца Стива, обнаружили рак.

Сначала врачи говорили, что терапия сумеет на несколько лет удержать болезнь под контролем. Но через пару месяцев стало ясно, что он не проживет и года. Он пробовал разные методики, но все было безрезультатно. Шло время, и врачей все более озадачивало, что организм так слабо реагировал на терапию. Примерно через семь месяцев все возможности лечения были исчерпаны.

Эта новость сбила меня с ног. Роб так любил жизнь. Он был из тех, кто всегда норовит вытащить монетку из-за уха у ребенка. Таких остроумных рассказчиков, как он, я не встречала. Хотя он жил в Миннесоте, а мы в штате Мэн, виделись мы часто. Когда он вышел на пенсию, он приезжал и гостил неделями. Вдобавок, он оказался одним из самых больших почитателей всего, что выходило из-под моего пера. Он читал все: статью о родительском уходе или фрагмент из книги по психологии.