13 проклятий

– Погоди, – остановила ее Рыжая. – Не бывает глупых мыслей. Что ты хотела сказать?

– Одно из Сокровищ – Кольцо… которое делает владельца невидимым, – медленно произнесла Таня. – Может, мы его видим… но не понимаем, что это оно. Дашь браслет?

Рыжая протянула ей украшение. Таня подошла к камину и встала перед портретом, не сводя глаз с нарисованного браслета. Подняв к холсту настоящий браслет, она коснулась им кольца-подвески на картине.

Раздался характерный звук. Когда Таня опустила браслет, на цепочке висела шестая подвеска.

– Ты оказалась права. Кольцо было невидимым… и в то же время постоянно на виду, – тихо сказала Рыжая и положила браслет в карман. – Давай, помоги мне повесить эту штуковину на место, и пора двигать отсюда.

28

После того как были найдены две подвески, вторую половину дня Рыжая провела в саду за домом, пытаясь догадаться, где маленькая девочка могла спрятать воображаемое сокровище. В своей лисьей шкуре она рыскала по заросшему саду, не беспокоясь, что ее могут заметить. Зато сама пару раз видела, как гоблин Брансвик, напевая песенку, входит и выходит из своего маленького жилища под кустом остролиста.

Однако, несмотря на ее старания, ничего похожего на знак «X» не попадалось. Рыжая прочесала сад вдоль и поперек, обследовала даже стволы деревьев – вдруг есть где-то засечка, осмотрела большие камни и даже землю. Безрезультатно. Если Флоренс в детстве и оставила какую-то метку, то прошло больше полувека и она явно не сохранилась. Рыжая чувствовала себя довольно глупо из-за того, что рассчитывала ее отыскать.

День был пасмурный, лишь иногда сквозь густые облака пробивались солнечные лучи. Время от времени у кухонного окна Рыжая видела Флоренс, которая смотрела в сторону леса, будто в поисках ответа. Казалось, тревога за Уорика старит ее с каждым днем.

Таня и Фабиан договорились с Рыжей встретиться, когда они поведут Оберона выгуливать к ручью. Там, где их никто не увидит и не услышит, можно было обсудить дальнейшие действия.

Рыжая подождала их под кустом рядом с садовой калиткой, и вся компания быстро направилась прочь от дома. Добравшись до ручья, они сели и стали кидать Оберону палочки, которые он исправно приносил назад. Наконец пес выбился из сил и прилег рядом с ними, тяжело дыша и высунув длинный розовый язык с налипшей травой. Рыжая с удовольствием сбросила лисью шкуру, Оберон слегка тявкнул и с интересом принялся ее обнюхивать.

Фабиан достал из-под куртки листки со своими записями и разложил на траве, прижав камнями. Очки его были чем-то заляпаны, а волосы еще больше растрепаны, чем обычно. Переживания за отца выбивали его из колеи.

– С каждой подвеской мы получаем всё новые нити, ведущие к остальным, – сказал он. – У нас есть наводки из дневников на места, где могут быть спрятаны подвески, но необходимо логически обдумать, насколько это реально.

– И насколько возможно туда добраться, – заметила Рыжая. – Настоящая проблема – лечебница, в которой умерла Элизабет… если она вообще еще существует. Как, черт возьми, проникнуть в такое заведение?

– Нам не нужно, о том и речь, – ответил Фабиан. – На первый взгляд, это очевидное место, но я не думаю, что браслет был там хоть какое-то время. Как правило, в таких больницах не дозволяется иметь с собой личные вещи. Скорее всего, он оставался здесь, в поместье.

– Тогда, вероятно, можем вычеркнуть лечебницу из списка, – сказала Таня. – Если у нас варианты закончатся, вернемся к этому.

– Другое дело, что утраченные дневники, похоже, относятся ко времени пребывания там Элизабет, – добавил Фабиан. – Флоренс однажды рассказала, что Элизабет тайком передала дневники горничной, которой доверяла, но лорд Элвесден перехватил их и уничтожил. Однако если принять предположение, что браслет никогда не находился в лечебнице, то о пропавших дневниках беспокоиться не нужно.

– Что еще? – спросила Рыжая.

– Я выяснил насчет первого дома Элизабет Элвесден, – сообщил Фабиан. – Того, где она жила с мисс Кромвель, когда лорд Элвесден подарил ей браслет. Коттедж все еще существует. Он в деревне примерно в двадцати милях от Тики-Энда. Можно доехать на автобусе, но дорога туда и обратно займет целый день. И, конечно, нужен план, как попасть внутрь.

– Что-нибудь придумаем, – сказала Таня.

Фабиан кивнул.

– Думаю, одна из подвесок может быть в подземных туннелях – Элизабет по ним пыталась сбежать из поместья. В последней тетради, которая у нас есть, говорится, что браслет сломался и упал, когда она была там, внизу, в темноте.

– Это опасно, – напомнила Рыжая. – Или даже невозможно… я же была там, знаю. Некоторые туннели обвалились.

– Дальше – хуже, – продолжил Фабиан. – Вспомните, что было потом, после побега.

– Ну, она же вскоре умерла, так? – спросила Рыжая.

Фабиан кивнул.

– И браслет похоронили вместе с ней – последнее в его истории значительное событие, связанное с Элизабет.

Рыжая почувствовала, как у нее скручивает живот.

– Думаешь, подвеска у Элизабет в могиле, да? Нам придется ее раскопать?