13 способов ненавидеть

Я не сказал, нет. Я слушался мать, которая с упоением нанимала мне учителей, чтобы я догнал школьную программу. И за два года я догнал и перегнал. Она очень гордилась мною… Знаете, почему? Потому что это придавало ей образ матери-жертвенницы, которая вытащила своего ребенка из сложной психологической болезни. Которая самоотверженно боролась за него - и победила. И теперь я оказался лучшим из лучших в школе! Она носила этот ореол мученицы-страдалицы-героини, как орден. Она даже успевала между своими любовниками давать интервью о воспитании детей-аутистов. Хотя она не могла не знать, что вытащил меня своим терпением и любовью папа! Это он занимался мною, бессловесным ребенком! Пока она шлялась по мужикам!

Но она украшала себя мной, как будто я был бездушный предмет… Она таскала меня везде с собой, даже к любовникам. Я нужен был ей для ореола, я был ее украшением… И я сидел и слушал, что происходит в другой комнате, куда они ушли, чтобы "поговорить по делу"… Она предавала папу каждым вздохом и стоном, который доносился до меня, я это чувствовал… И мне хотелось ее задушить, чтобы больше никогда не слышать этих вздохов и стонов, вырывающихся из ее горла…

Папе я ничего не рассказывал - жалел его. Хотя он и так знал… Наверное, когда я заговорил, да еще и продемонстрировал успехи в школе, папа потерял смысл жизни. Ему стало не за что бороться. А мать - она… Она нами обоими пользовалась, как предметами. Она даже его лавры любви и терпения присвоила себе… А его потом выбросила, как старые носки…

Впрочем, я это понял позже. Когда однажды я пришел из школы и увидел папины носки. На уровне моих глаз. Старые, с дырками на уровне больших пальцев, темно-зеленые носки. Они чуть съехали с его щиколоток, потому что резники давно растянулись… Папа висел под люстрой, а носки как раз были перед моими глазами…

28 октября

Ваня с Игорем доложились: они довели Диковича до Лобни. Точнее, немного дальше - они прекратили слежку, когда он, проскочив Лобню, съехал на бетонку, ведущую в направлении Круглого озера.

На следующий день, в четверг, они втроем устроили засаду на бетонке, в надежде, что Бенедикт снова поедет на дачу.

Их надежды оправдались: "Вольво" под знакомыми номерами показался на дороге в районе девяти вечера. На этот раз они довели его до села Мышецкое - дальше следить было опасно, даже по очереди.

Они собрались в джипе Алексея, склонившись над картой. Но дорог и направлений, ведущих из села, было все еще слишком много… Значит, придется продолжать завтра.

Александра. 29 октября

…За последующие три дня Бенедикт не адресовал ей ни слова. Он приходил - она слышала, как он что-то делал на кухне, потом в ванной, потом он уходил в свою комнату. Уезжал он очень рано утром, когда Александра еще спала.

Меж тем он сказал ей далеко не все, что собирался, она чувствовала. Но он явно передумал откровенничать с ней…

Или просто не смог.

А ей хотелось узнать: почему? Почему он убивает женщин? То, что он рассказал ей о своей матери, все это было понятно. Явление отнюдь не уникальное, таких женщин Александра знавала - мастериц превратить каждый вздох и каждый шаг в кирпичик для пьедестала собственному тщеславию.

Впрочем, и мужчин таких она знавала… И хуже знавала, страшнее и беспощаднее. Как Тимур. С той только разницей, что ее страдание и омерзение пришлось не на детскую психику. Детство ее было счастливым, полным любви и доверия, - наверное, потому у нее и достало сил все вынести…

Но, с другой стороны, сколько вокруг людей, вышедших из трудного, мрачного детства, окрашенного в цвета нелюбви, приправленного вечными домашними разборками, а то и порками! Меж тем эти люди не стали убийцами, вот в чем проблема. Почему же он, Бенедикт, - стал?

Ей хотелось узнать это, но он молчал, и она не представляла, как подступиться к разговору. Точнее, просто боялась. У него ведь есть второй ключ.

Она решилась в пятницу.

- Бенедикт, можно вам задать вопрос? - спросила она, заслышав его шаги.

- Вы хотите взять у меня интервью? - треснул смешок за дверью.

- Нет. Какие у вас странные мысли…

- Чем же странные? Вы все таковы, женщины. И вы тоже пытаетесь использовать меня для своей журналистской карьеры. Наверное, уже предвкушаете, как выйдете отсюда и напишете большую статью или даже книгу: "Как я была в плену у маньяка". Это очень модно, деньги хорошие заработаете.

Вот оно что… Вот почему он не рассказал ей то, что собирался… И какими же словами убедить его, что у нее и в мыслях подобного не было?!

Нет таких слов. Словам он не поверит. Бесполезно и пытаться.

- По правде говоря, мне это в голову не пришло… Но теперь я подумаю над вашей идеей, - Александра решила идти ва-банк. Ему нравится такая версия? Что ж, он ее и получит! - Действительно, можно написать статью. Или книгу. И заработать хорошие деньги.

Смешок треснул прямо под ее дверью.

- Ценю вашу честность. Но я не позволю использовать меня как предмет для ваших нужд. Слышите? Я не позволю собой манипулировать!

- Разве я пытаюсь? Я ведь ваша пленница, полностью зависима от вас…