13 текстов, написанных осенью

Наступит такое время, когда люди поймут, что в текстах самое главное – это верно расположенные буквы. Это время придет. Оно вернется, оно уже было. Наступит такое время, когда умрут сюжеты, и затихнут голоса рассказчиков, и одни только буквы будут владеть вниманием читающего. Ведь читающий читает лишь для того, чтобы распознать знакомые знаки. Это время вернется. Это наступит. Вернется. Произойдет. Люди будут в музыке ценить ноты, а в живописи краски. Сюжеты умрут. Сюжеты перестанут рождаться. Вот я стою в метро и вижу мужчину, а мужчина видит меня. Что он видит? Он видит мое льняное платье, мои загорелые ноги, мои тонкие пальцы на руках и сумочку, обшитую стеклом. Но пройдет и это. И какой-нибудь мужчина будет стоять в метро, смотреть на девушку в льняном платье с загорелыми ногами и тонкими пальцами на руках и не будет видеть ее сюжет. Наступит и вернется то время, когда в метро мужчины научатся видеть серые узоры на моем платье, линию изгиба моих ног и прозрачный цвет ногтей на пальцах моих рук. Это время наступит, это время пришло, это время обязательно вернется.

Текст № 8. «Сын – это для главного…»

Сын – это для главного. И дочь для главного. И то, что тебе пожилая женщина в метро улыбается, – тоже для главного. И собаку бьешь, и матери не звонишь по неделям, жене изменяешь только для главного. А на станции я видел пьяную молодую девушку, которая плакала о главном, не просто же так. И богатого банкира убили для главного. И проститутку кинули на бабки только из-за этого. Пацаны для главного разбивают носы друг другу, девчонки глотают бабушкино снотворное, в надежде, что успеют откачать. Для главного стареют старики и младенцы появляются на свет. Для главного составы пускают под откос и произносят нежные слова в адрес любимого человека. Сын моей знакомой семь лет пускал героин по своим венам, а мать его все эти годы все равно была ему матерью – и все это для главного. Как и царапины на руках, как и бессонница, как и матерные слова на гаражах, как и любовь. Любовь всегда для главного. Один раз я целый месяц любил нелюбимую, а любимую не любил. Все в мире для главного: закат на Байкале, священник-гомосексуалист, Юля из Иркутска, ложь, кусты марихуаны, совесть, красная брусника, смерть…

А моя мама один раз спросила меня:

– Что же для тебя самое главное, сын?

– А для тебя? – переспросил я.

– Ты, – не думая, сказала мать.

– И для меня Я, – ответил я.

Текст № 9. «Интересно, есть ли в мире…»

«Интересно, есть ли в мире такие поезда, которые бесконечно ходят по кругу?» – спросил один француз у другого.

Двое мужчин, одному из которых четырнадцать, а другому (доктору) двадцать четыре года, стояли с поднятыми вверх головами, разглядывая надпись:

PATRIAM DILEXIT

VERITATEM COLVIT

Они разглядывали эту надпись, разглядывали изо всех сил. Разглядывали, как только могли. И вдруг, неожиданно для самих себя, побежали вниз. Вниз – по асфальту и ступеням.

Справа мелькнул Alfred Thuillier, и сразу лестница. Узкая аллея, булыжники под ногами. Линия: Avenue Laterale du Nord 57-e division. Потом: 58-e division. Навстречу две молодые девушки-туристки. Голос одной: «Ce n’est pas de ma faute». Мужчины бегут дальше. Слева Famille Ferri, справа Famille Loysel. Вниз и вниз. За Kucharski сразу направо. Туалеты. Двое мужчин мочатся в пластмассовые унитазы. Один из них в это время подумал примерно так: «Для чего здесь этот грязный унитаз, если все равно на него никто не будет садиться? Не проще было бы вырубить дырку в полу?». Справив нужду, они побежали дальше. Миновали ворота. Остановка автобуса. Автобус № 69. Едут до metro. Metro. Спускаются вниз. Едут в вагоне. За спиной одного из них женщина на ломаном французском спрашивает у пожилого человека: «A quelle station faut – il faire la correspondance pour aller a la Gare du Nord?» Тот, который думал об унитазе, подумал о метро: «Вот было бы забавно, если б построили такой метрополитен, где поезда ходили бы по замкнутому кругу». Они вышли из metro, сели в такси. Аэропорт. Таможенный досмотр. «Хорошо, что мы не положили билеты и паспорта в сумки. А может быть, и не очень хорошо, что мы летим без вещей?» – подумал доктор. Летят. Аэропорт. Такси. Двое мужчин, одному из которых четырнадцать, а другому (доктору) двадцать четыре года, стоят с поднятыми вверх головами, разглядывая надпись:

МЕТРОПОЛИТЕН им. В. И. ЛЕНИНА

СТАНЦИЯ «БЕЛОРУССКАЯ»

Смотрят карту. Едут вниз. Едут по кольцу. Едут, едут, едут по кольцу. Едут в поезде, который ходит по замкнутому кругу.

Текст № 10. «Если вы решили писать…»