14 дней до падения (СИ)

— Почему тебя это так интересует? — Северский убрал брюки в карманы брюк и остановился. Наблюдал за тем, как я мнусь и избегаю зрительного контакта с ним. Руки сами сцеплялись в замок. В горле разрастался огромный ком. Волнение усиливалось.

— Просто там… Там над ней издевались…

И да, я испытываю режущее чувство вины за то, что делали другие! Раньше мне было всё равно, чем они занимаются, но, когда я увидела сестру Ильи в центре комнаты, внутри меня заворочалось самое гадкое из ощущений. Северский смотрел на меня, слегка наклонив голову набок. Глаза у него… такие красивые. Глубокие. Тёмные. Сердце останавливается, стоит столкнуться с ним взглядом, поэтому я трусливо отвожу его на проезжающие мимо машины.

— Не парься, принцесса, — вдруг улыбается он, — я видел, что ты за неё заступилась.

— Что?

— Любители сторис сразу слили видео в сеть, — пояснил Илья, а я покраснела. Конечно, жар на щеках можно было списать на погоду, но Северский точно считал с моего лица все эмоции.

— Жаль, что мои слова никого не остановили, — обнимаю себя руками, чтобы унять волну внутренней дрожи.

Илья хмурится, окидывает окружающее нас пространство изучающим взглядом и точно хочет что-то спросить, но молчит, как и я. Это добавляет волнения моей несчастной душеньке.

— Я первый раз с уроков сбегаю, — произношу с легкой истеричной ноткой в голосе. На лице появляется дерганная улыбка. Не знаю, рада ли я тому, что не нахожусь в стенах школы. Скорее испытываю облегчение, что не придется сталкиваться с Костей.

— Тогда нужно отпраздновать твой дебют, — Северский снова улыбается, и у меня дыхание спирает. — Иди за мной.

И я следую за Ильёй. Буквально шагаю у него за спиной, потому что боюсь лишний раз нарваться на его внимание. Странное чувство одолевает меня все это время. Вроде приятное, но страшное и непонятное. Похоже на любопытство, которым я никогда не страдала. Северский приводит меня к ларьку с мороженым, и я понимаю, что не взяла свои вещи. Боже… Растяпа!

— Я не… У меня вещи в школе… — стыд затапливает с головы до ног, и мои слова действуют на Илью. Он злится. Вижу, как сжимаются челюсти, как раздуваются его ноздри. Будто рядом находится Костя, а не я. Даже теряюсь на мгновение, пока тот не бросает на меня злой взгляд.

— Я в состоянии угостить тебя мороженым, принцесса, — Северский подталкивает меня к витрине, — выбирай.

У меня глаза разбегаются, и я кусаю губы. Все любят сладкое. И я, но в данный момент меня манит совсем другое. Скашиваю взгляд на яркую вывеску с эмблемой и тяжело вздыхаю.

— Что-то не так? — раздается голос Северского над ухом. Он так близко стоит, что я обернуться опасаюсь. Могу тут же впечататься в него своим носом.

— Да. Я не хочу мороженое, — без моего на то согласия Илья разворачивает меня к себе. — Сэндвич хочу, — киваю на кафе поблизости, и тот удивленно поднимает брови. — Что?

— Странно, — пожимает плечами, — Ника вечно ноет, что сэндвичи — это жир на талии.

— И пусть. Хочу жир на талии, — заявляю уверенно, а Северский смеется. От его улыбки у меня у самой уголки губ вверх поднимаются.

— Сейчас всё будет, — Илья мне подмигивает и уходит.

Уже через десять минут мы сидим на лавочке неподалеку от кафешки. Между нами пара сэндвичей, хот-доги, картошка фри и два стакана умопомрачительно вредного латте с сиропом. У меня от одного вида слюна скапливается во рту. Северский подает мне стаканчик, поднимает свой и предлагает выпить за прогул.

— Ты не первый раз пропускаешь уроки? — спрашиваю и тут же впиваюсь в сэндвич. Раздается приятный хруст хлеба. Я издаю стон, когда пробую что-то не совсем полезное и не одобренное моей матерью или братом. И, черт возьми, это божественно!

— А ты, судя по всему, в первый раз ешь сэндвич, — посмеивается над тем, как я неловко ем, и, слава всем богам, отворачивается. — Угадала, принцесса.

— Алиса, — поправляю. — Сейчас я меньше всего похожа на принцессу, — одергиваю порванную юбку и снова впиваюсь в сэндвич зубами.

— Леди, — вдруг говорит он, стреляет в меня глазами, заставляя замереть с набитым ртом, — леди и бродяга. Очень актуально.

Мне неловко. Я не считаю его бродягой. Скорее сама похожу на такую в данный момент, но почему-то не решаюсь этого произнести. Прожевываю и проглатываю. Боже, как вкусно…

— И куда ты сбегаешь? — хочу перевести тему. Размышления о социальных слоях сейчас меня пугают и отбивают аппетит. Мне хорошо. Вот так сидеть с Северским и есть. Я просто в диком восторге пребываю.

— Хотел бы сбегать, чтобы почудить, но все не так радужно, — мои глаза увеличиваются от плохих вариантов, которые лезут в голову, — дыши, Алиса. Я подрабатываю.

— Да? Где? — моя рука сама тянется к хот-догу, пока Илья хмурится.

— На стройке.

— И родители не против?

— У меня только мать. Отец умер.

— Прости. Я не знала, — даже кусок в горло не лезет после его слов. Северский улыбается уголками губ, подается вперёд и подушечкой большого пальца вытирает горчицу у меня с подбородка. — О-о-о… — непроизвольно дергаюсь.

Каждое его прикосновение, как удар током. Не пробовала, но предполагаю.

— Забыл. Опять.