14 дней на любовь

Последний самый глубокий рывок и рвано кончаю, кажется, стону громче, чем она от оргазма. Невероятное облегчение накрывает полностью, освобождая тело от напряжения, накачивая губительным ядом кровь и разнося его по венам с бешеной скоростью.

Меня сносит в ощущениях, делаю пару движений, прежде чем понимаю, что я до сих пор не освободил Аню, так и держу мёртвой хваткой ладонь на её затылке. Не могу оторвать руку, словно пригвоздился навечно в желании не отстраняться.

Опускаю глаза, встречаясь с пьяным и шальным янтарным взглядом.

Секунда, вторая, третья… Сглатывает, медленно отстраняется и аккуратно обводит языком головку, снимая всё без остатка.

Со свистом выдыхаю, сносимый безумными ощущениями, что с моей феей может быть так остро и горячо.

Но моя девочка осталась неудовлетворённой, а я хочу, чтобы и она стонала в разрывающем удовольствии.

Отстраняюсь, стягивая Аню ниже и тут же развожу в стороны стройные ножки, устраиваясь между них. Не даю ей опомниться, захватываю губами клитор и обвожу интенсивно языком, заставляя тонкое тело дёргаться и стонать.

— Рома… Рома…

Раздвигаю розовые лепестки, проникая глубже, трахаю мою девочку языком, вкручиваясь в тугую дырочку снова и снова резкими движениями.

Аня мечется на подушках, сжимает простынь в кулаках и всхлипывает. Запускает ладонь в мои волосы с нажимом наталкиваясь на мой язык. Стремится к своему удовольствию, сносимая в экстазе каждым движением моего языка в ней.

Поднимаюсь выше, снова захватывая губами напряжённый кусочек плоти, втягиваю и чувствую, как по её телу проносятся острые разряды. Запускаю пальцы и проникаю в мою девочку одновременно с движениями языка.

Толкаюсь жадно и голодно.

Каждую клеточку тела феи трясёт, словно в лихорадке, на кончике моего языка. Ускоряюсь, размашистыми движениями вылизывая сочные лепестки и долблю пальцами, пока Аня не вскрикивает и не заходится в диких конвульсиях, пронизываемая частыми судорогами.

Кончает, сильно сжимая в себе мои пальцы, не отпускает. Её смазка сладкой патокой остаётся на моей ладони, бьёт в нос медовым запахом, вызывая в голове неконтролируемый взрыв.

Жадно сглатываю её наслаждение.

Боже, она везде такая пряная…

Укладываюсь рядом, притягиваю к себе Анюту, которая всё ещё тяжело дышит после своего наслаждения — расслабленная и одурманенная лаской, безумно красивая, с опухшими губами и опьянённым взглядом.

Моя. Моя и точка.

— Я всё правильно сделала? — снова краснеет, зарываясь в мою шею и пряча глаза.

— Если ты так будешь делать всегда, я с тебя не слезу, — усмехаюсь и добавляю, — точнее, не вылезу, — понимаю, что сморозил полную глупость.

Но фея улыбается и тихонько хихикает, прижимаясь ко мне, и от этого её тонкого смеха и искрящихся глаз, сердце ухает куда в район желудка, а дальше вниз, взрываясь счастьем.

— Хочу в душ, — выбирается из моих объятий, заворачивается в полотенце, так и оставшееся на кровати после ночного душа, сползает с кровати. — И позавтракать, — шепчет еле слышно.

— Иди, а я всё закажу, — хватаю телефон, набираю номер ресторана, из которого уже пару раз заказывал еду.

Аня скрывается за дверью, а через пару минут я слышу девичий визг.

Подскакиваю, откидывая телефон в сторону и по пути из спальни натягивая на себя боксеры. Анюту что-то напугало, но пока не понимаю, что именно.

А когда вылетаю из комнаты, бегло оглядываясь по сторонам, замечаю виновника резкого визга феи.

Кира. И не просто Кира, а совершенно голый и мокрый, вальяжно разгуливающий по кухне. Но после того, как Аня его увидела, друг отошёл к барной стойке, и теперь она закрывает его ровно по пояс.

— Кир, какого хрена ты здесь делаешь? Да ещё и голый? — прижимаю Аню к себе, давая понять, что нежданный гость мне знаком. Очень даже хорошо знаком.

— Блин, Ромыч, прости. Я прилетел полчаса назад, сразу сюда. В душ хотелось жутко. Я ж не знал, что ты… это… не один, — прищуривается, хитро улыбаясь.

— А женские ботинки на каблуке у двери тебя ни на какую мысль не навели? — указываю в направлении обуви.

— Да я даже не заметил! Сумку бросил и помчался в душ. Было тихо, думал, ты ещё спишь. Ты не слышал, как я песни распевал?

— Не слышал, — кривляюсь, потому что был занят стонами Ани и доставляемым ей удовольствием, сосредоточился на фее настолько, что даже не понял, когда в квартире появился Кира.

— Рома, это твой друг? Тот самый? — шепчет Аня, всё ещё прижимаясь ко мне.

— Что значит тот самый? — Кир выпрямляется, удивлённо хлопая глазами.

— Тот самый, — цежу сквозь зубы, — который часто появляется не вовремя и не в том месте, и постоянно попадает в очень своеобразные ситуации.

— Ой, расскажешь тоже… Было-то пару раз, — цокает, закатывая глаза, — ну ладно — не пару, но меньше десяти точно.

— Анюта, иди в душ, — целую её в лоб, поглаживая волосы. Хорошо, хоть Аня в полотенце, а то они с Киром были бы на равных — испуганные и голые. — А я с другом пообщаюсь.

Молча кивает и, обходя меня сзади, проскальзывает в ванную комнату. Нахожу на диване в гостиной вещи этого засранца и швыряю в него.

— Одевайся. Не хочу, чтобы моя женщина пялилась на тебя голого.