14-й подвиг Геракла

– Про мать вспомнил! А почему ты о ней раньше не думал, когда ей душевные страдания причинял? Уже не ждет тебя она – только что преставилась.

– Отпустите на землю! – взмолился я.

– Обещаешь больше не воровать?

– Век воли не видать, если возьму хоть чужую спичку!

– Обещаешь искупить свои прошлые грехи добрыми делами?

– Клянусь! – воскликнул я и поцеловал свой крестик.

– С вещами на выход, свободен, – сказал Николай чудотворец голосом надзирателя.

И опять был полет сквозь темноту, после чего я оказался над операционным столом. Там лежало мое голое тело, над которым колдовал хирург. Вот он наложил последний шов на операционной ране. Потом стянул с лица марлевую маску и вытер со лба пот рукавом халата.

– Нина, разведи спирта полстакана, и глянь – в холодильнике были соленые огурцы, – попросил он помогавшую ему медсестру.

Мне надо было возвращаться в свое тело. Стало нестерпимо больно.

В сознание я пришел через месяц в тюремной больничке. Убивали меня пером в сердце, наверняка, с проворотом. Врач-интерн, шестикурсник мединститута, заштопал мое сердце для практики и любопытства ради. После собак, которых он любил резать, под его скальпель в первый раз попался человек. Он и не надеялся, что я выкарабкаюсь. Но я воскрес.

Моего спасителя звали Савелий.

Глава 7 Русский с китайцем…

Маша, как я уже говорил, хорошо знает русский язык. Миша же находится на уровне «моя твой не понимай». Замечаю, как Миша читает какую-то книжку. Присмотревшись, вижу, что это учебник русского языка для иностранцев. Учебник открыт на странице с темой «Посещение Большого театра».

А дальше написано:

«Что сегодня показывают в Большом?»

«Оперу «Аида».

«Есть ли места в партере?»

«Нет, остались только места на балконе».

– Что за чушь ты читаешь! – удивляюсь я. – Ты, что ли, в театр собрался?

– Маша сказал надо.

«Купите эту куртку», «Можно подешевле», «Какая ваша последняя цена?», – вот что тебе надо.

Потом я учу Мишу словам, которые он не найдет ни в одном учебнике русского языка. Благо, в моем лексиконе таких слов предостаточно.

Я часто выхожу из своей комнаты одетый по пояс. Грудь, плечи, спина – все у меня в тюремных наколках. Вроде получается, что я и не голый.

Маша рассматривает мои наколки.

– Гера дядя, ты мафия?

– Нет. Я завязал.

– Гера дядя – где твои пальцы?

– Крокодил откусил.

– У Саши в Шанхае дядя тоже в мафии, он собирает деньги с бизнесменов района Пудун. У него на руке дракон нарисован.

– Все как у нас! Его дядя – смотрящий за районом.

– На рынке русская мафия нас обижает – деньги требует за крышу.

– Завтра пойду с вами. Разберемся.

Из Свиблово до Измайлово, где находится Черкизон, на метро – ехать с двумя пересадками.

На Проспекте Мира, где мы переходили на кольцевую линию, до Маши и Миши докопались менты.

– Предъявите ваши паспорта!

Когда мои китайцы дали им свои документы, я заметил, что в каждом внутри было вложено по сто рублей. Мусора забрали деньги и вернули паспорта.

– Можете идти.

– Зачем вы дали взятку? – спросил я у квартирантов. – У вас же все в порядке.

– Гера дядя, они могут забрать паспорта, и тогда нам придется дать еще больше! – пожаловалась Маша на ментовский беспредел.

Мы проехали по кольцевой ветке до Курской, где также была пересадка. На станции ментов не было, зато тусовались скинхеды.

– Гля, пацаны! Киты с Черкизона! – воскликнул один из них.

– Эй, вы, узкоглазые, подь сюды! – крикнул другой.

Квартиранты посмотрели на меня. Я сказал:

– Стойте здесь.

И сам пошел к бритоголовым.

– Что вам надо от китайцев? – спросил я у них.

– Ты кто? – спросили они меня.

Вместо ответа я зажмурил глаза. И они увидели наколку на моих веках: «РАБ МВД».

За эту татуировку дубаки грозили отрезать мне веки.

Скинхеды сразу всосали, с кем имеют дело, и растерянно молчали.

– Хорошо запомните этих китайцев, – сказал я. – И держитесь от них подальше.

На рынке моих квартирантов возле их отдела уже поджидал какой-то тип. С виду – приблатненный.

– Этих китайцев не трогай, – я показываю оттопыренным большим пальцем себе за спину.

– Ты, что ли, крышуешь их?

– Да.

– Надо в общак отдавать 25 процентов.

– Кто на районе смотрящий? – спрашиваю я.

– Гусь, – отвечает он.

С Гусем я чалился еще при первой ходке.

– Хочу с ним перетереть. Где его найти?

– Зачем тебе? Скажи на словах.

– Передай ему, что Сырок откинулся и хочет с ним встретиться.

– Сырка, говорят, на зоне завалили.

Я дернул ворот рубахи, полетели пуговицы.

– Гляди, пацан! Рано вы меня похоронили!

Увидев свежий шрам под левым соском, парень изменился в лице.

– Хорошо, братан, хорошо! Передам Гусю твои слова.

Гусь на встречу не согласился, а передал через свою шестерку, что каждый блатной обязан сдавать часть своего барыша в воровской общий котел. Он и рад бы помочь мне, по старой дружбе, но не позволяют воровские понятия.

Китайцам я решил не говорить, что мне придется платить за них в общак. Но где взять денег на это?

Такие вот деньги-дребиденьги.

Глава 8 Дело в шляпе

Я пошел устраиваться дворником.