14-я книга. Барабаны Таланов

– В общем так, дед, изобретателем этого лака можно считать Мастера Нора, а точнее редкостную прожорливость и всеядность этого мохнатого проглота. Вчера на обед я приготовил нам с Ди четыре здоровенных радужных креветки по собственному рецепту, с корой алмазного дуба, которой я стырил с твоей фабрики мешков сорок. Она их очень любит, хотя уже к полудню так нагрызётся орехов, что ни на что съестное даже смотреть не может. Так вот, дед, выложил я креветки на блюдо вместе с корой зеркального дуба, с которой я их варил, чтобы они остыли, поставил его на стол и полетел на помеле за моей девочкой. Прилетаем мы в наш замок через полчаса, а эта косматая сволочь уже всё сожрала и спит на блюде. Нет, мужики, вы только представьте себе, этот проглот сожрал вместе со скорлупой и корой целых четыре здоровенные креветки! Не знаю, как они только в него поместились, он же размером будет не больше карликового гверла. Ну, что мне оставалось делать, взял я этого гада вместе с блюдом и запер в кладовке, а для Ди приготовил новых креветок, но уже в кулинарном комбайне, а не по своему рецепту. Ди после обеда отправилась в чилукогрызню, а я полетел по своим делам. Вечером Ди велела мне выпустить Мастера Нора из кладовки. Ей очень нравится, когда он лежит свернувшись в клубочек у неё на коленях. Щиманулся я в кладовку, а там жуть что творится. Хотя у этого зверя желудок, что твой утилизатор, на этот раз он точно не рассчитал своих силёнок и облевал мне всю кладовку. Выволок я этого гада за шиворот, отнёс в ванную выстирал, высушил, даже расчесал и отнёс Диане, а сам пошел в кладовке порядок наводить и вот с чем столкнулся, дед. Та блевотина, в которую превратились мои радужные креветки, на пластике ещё не засохла, зато на брусках алмазного дуба, что я спёр у тебя на фабрике, давно высохла и так к ним пристала, что зубами не отгрызёшь. Вот тут я и вспомнил, что Корнен жаловался на то, что он никак не может найти то вещество, которое хорошо прилипает к алмазной древесине, и подумал, а не попёрла ли мне снова масть? Ну, в общем я собрал всю эту жижу в фарфоровую супницу, её литра три набралось, и сныкал от Ди подальше, чтобы она мне эту супницу на голову не надела. Надо сказать тебе, дед, что эта дрянь оказалась очень жирнючая и липкая. Когда наутро я отвёз Ди в чилукогрызню и вернулся в замок, она загустела и превратилась во что-то вроде воска или мастики. Ну, а поскольку я ещё с вечера надумал поэкспериментировать, то мигом телепортнулся в лаковарню, нацедил там целый жбан нового лака Корнена, прихватил бочонок растворителя для лака и вернулся на кухню. Первым делом я попробовал развести ту блевотину и тут же убедился, что она прекрасно растворяется в вашем растворителе. Развёл я её пожиже, за ночь эта дрянь сделалась не такой вонючей, процедил через льняную занавеску, перелил в самую большую кастрюлю и поставил на плиту выпариваться. Цвет у неё после того, как я отфильтровал непереваренную Мастером Нором кору и скорлупу креветок, сделался довольно красивым, почти как у лака Корнена. Когда я выпарил три четверти растворителя, то просто взял и прибавил этот экстракт в лак. Смешался он с ним замечательно. После этого мне только и оставалось, что мазнуть им по брускам из алмазного дерева. Теперь лак прилипал к ним намертво. Ну, я малость поэкспериментировал ещё, смешивая экстракт с готовым лаком. Вот этот получился самым красивым. В нём соотношение один к восьми. После того, как я убедился, что лак у меня вышел что надо, я телепортом отщипнул образец от желудка Мастера Нора и отдал его Зелёному Деду, объяснив, что, да, как ему нужно теперь будет сделать. Он сказал мне, дед, что уже завтра утром построит для тебя новенький биореактор для производства этой мастики и прибавил, что может построить тебе ещё и здоровенную установку, которая в три дня разгрызёт на Варкене все орехи и к тому же нассыт тебе целое озеро, чтобы ты замачивал в нём шкуры. Дед, может быть хватит девчонок в рабстве держать? У них, бедняжек, уже рты не раскрываются.

Холтор, сидевший за столом напротив Длинного Эрса, подался вперёд и поинтересовался у него скрипучим голосом:

– Зачем же ты тогда взял себе в жены зубастую ссыкуху, Звёздный князь Лаэрт Бидрупский? Мы, Таланы Дерзкие, привыкли жить своим умом и не нуждаемся ни в чьих советах.

Руки Эрса непроизвольно дёрнулись, а серые и добрые глаза моментально превратились в два стальных буравчика. Сверля им деда своей жены, он чуть привстал и сказал: