14-я колония (ЛП)

«Об этом она мне не говорила, но хотела поговорить с нашим историком». Штробл заколебался. «Это немного смущает. Понимаете, такая старая организация, как наша, безусловно, имеет … секреты. Большинство из них безвредны. Почти все они бессмысленны в общем смысле. У нас тоже есть своя доля таких».

«Вы сказали об этом полиции?»

Он покачал головой. «Никто не спросил. Мне было интересно, если я направлю вас к нашему историку, вы сможете восстановить этот архив?»

Сделка? Она улыбнулась. «Я действительно верю, мистер Штробль, я чувствую запах воровства в вашей крови».

«Небеса нет. Просто эти книги и записи важны. Они принадлежат нам. Сможете ли вы их раздобыть?»

«Абсолютно.»

Она слушала, как он называл ей имя и адрес, тот самый, который дали Петровой. Пока он говорил, у нее в голове сформировался план, поэтому, когда он закончил, она спросила: «У тебя есть машина?»

Штробл кивнул.

«Мне нужно одолжить».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

РОССИЯ.

Зорин ждал на борту лайнера, его вылет из Улан-Удэ задержался на полчаса. Он зафрахтовал рейс через Интернет, заключив сделку с помощью телефонного звонка, сделанного ранее после разговора с Бельченко в черной ванне. Ему пришлось лететь без пересадок из Улан-Удэ на остров Принца Эдуарда в Канаде, где якобы жил Джейми Келли. Он вычислил расстояние чуть меньше сорока девяти сотен морских миль. Чартерная компания поняла его потребности и порекомендовала Gulfstream G550, который они могли иметь в Улан-Удэ к ночи, готовый к работе.

Он вернулся к работе — отстраненный и настороженный — его обучение взяло верх. По прибытии он тщательно проверил самолет. Около тридцати метров в длину, он летел с максимальной скоростью почти в 1 Мах и дальностью полета 6800 морских миль. Его герметичная кабина позволяла находиться на высоте 51000 футов над уровнем коммерческого транспорта и при любых неблагоприятных погодных условиях или ветрах. Он должен сделать прямой выстрел примерно за десять с половиной часов. Это приведет его в Канаду, компенсируя 12-часовую разницу во времени, незадолго до 23:00 по местному времени, все еще в пятницу вечером.

Ему сказали, что представитель компании встретит его в аэропорту Улан-Удэ, что, как он предполагал, объяснило задержку, поскольку никто не ждал его, кроме двух пилотов. Один летал, а другой отдыхал. Компания рекомендовала четыре, но он отклонил эту идею.

Слишком много свидетелей.

Интерьер самолета был роскошным и просторным, его украшали хрустальные бокалы для вина и панели из орехового дерева. Восемь овальных окон открывались с каждой стороны черными пятнами на бледно-бежевых стенах. Девять удобных кожаных сидений спереди и сзади и два длинных дивана, раскинувшихся с одной стороны. Камбузы были впереди и на корме, и он заказал еду. Он не ел весь день, и ему нужно что-то в желудке. Была беспроводная сеть и спутниковая связь, и то и другое ему могло потребоваться, чтобы узнать место назначения и связаться с Аней.

Обогреватели внутри защищали от зимы, а освещение было слабым и успокаивающим. Через переднюю дверь вошел мужчина в толстом шерстяном пальто. Он был плотным, с циновкой жестких черных волос, цеплявшейся за приземистую башню на голове. Высокие славянские скулы покраснели от холода. На нем был практически не выделяющийся костюм, и он представился представителем компании, чтобы завершить свои дела перед взлетом. На одном запястье красовались украшенные драгоценными камнями часы Rolex, на другом — кольцо с бриллиантом на мизинце.

Ни то, ни другое его не впечатлило.

«Вы опоздали», — сказал он по-русски.

«Я пошел ужинать».

«И заставил меня сидеть здесь?»

В темных глазах мужчины было выражение неохотного уважения. «Я понимаю, что вы спешите. Но вы должны понимать, что я веду дела с такими людьми, как вы, каждый день».

«Ты знаешь что я хочу?» — спросил он, когда мужчина сел на одно из кожаных сидений напротив него.

«Мне сказали, что вам нужно перейти из точки А в точку Б, чтобы никто ничего не знал».

Мужчина добавил раздражающую улыбку, которая определенно неправильно его растерзала. В этом заключалась особенность новой России. Все думали, что все остальные коррумпированы. Никто никогда не рассматривал возможность того, что долг и честь тоже могут быть мотиваторами. Но он решил сдержать раздражение и изобразил спокойную непринужденность. Что было необычно, поскольку он никогда не был случайным.

«Моя компания также сказала мне завершить наши дела до вашего отъезда».

Он слышал невысказанные слова.

Потому что мы вас не знаем.

Он наклонился и схватил рюкзак, который привез с дачи. Внутри лежали три пачки по 5000 рублей, перевязанные резинками. Он бросил их на стол с ореховой столешницей, стоявший между ними. «Десять миллионов рублей».

Представитель не дрогнул. «Вы действительно уверенный в себе человек, чтобы ходить с такой суммой денег».

Он решил прояснить ситуацию. «Я человек, которого ты не хочешь пересекать».