14 писем Елене Сергеевне Булгаковой

Елена Сергеевна! <…> Я жила себе и жила, хорошо и весело. Иногда грустно, так как была болезненная девочка, и много времени проводила в постели. Никогда меня не занимал вопрос: «Что делали мои родители до и после Советской власти», и я не думаю, что вообще дети живут свое детство более разумно. Если вспоминать о папе, то только не для публики, так как в общении обыкновенной дочери даже с необыкновенным отцом ничего нет, что бы подлежало исследованию. Я жила себе, и был у меня папа, военный. Такой веселый, подтянутый, добрый, что я его любила больше мамы, хотя в этом боялась сознаться даже себе.

Папу я видела в часы его досуга. На даче ли в Москве или в Смоленске, на курорте, дома, у Микоянов в Зубанове. Он не относился к родителям, пичкающим своих детей нравоучениями (не в пример маме). Не знаю, как он это мне преподнес, но точно знаю, что он страстно любил математику. В пятом классе я с ужасом встретилась с задачами о поездах, идущих всякими способами из городов А и В. <…> По-моему, это самые трудные задачи во всей десятилетке. Помню, как папа в его кабинете в Москве взялся мне такие задачи объяснять и объяснил их мне очень ясно.

С тех пор я очень люблю математику, и особенно старалась в ней, когда его уже не было (в детдоме), радуясь, что папа был бы мной доволен.

Елена Сергеевна! Вы, наверное, не знаете, что семья наша до 25 года жила на Дальнем Востоке, 25 – 27-й – в Ростове-на-Дону, где папа был командующим Северокавказским округом. С 27 по 28 год мы жили в Берлине, с 28 года до 37-го мы с мамой – в Москве, а папа с 28-го по 31-й – в Москве, а с 31-го по 36-й – в Смоленске, где он командовал Белорусским Военным округом.

И конечно, потому, что мы остались с мамой в Москве, папу я так плохо теперь и знаю. А может и не потому. В то время родители много работали, а дети «произрастали», как хотели.

Господи! Да что я все ищу причины! Все дети таковы, всем мало дела до своих родителей.

Вот и вспомнить мне нравоучительного нечего. Не расскажу же я людям, что о приезде папином я узнавала по запаху и дыму сигар еще в передней <…> Что мы играли с папой часто в Валлерово (дача под Смоленском) в теннис, и он гордился моими способностями. Или что я очень любила ходить поболтать с папой, когда он лежал в ванной. Когда я являлась, папа клал мочалку себе на одно местечко, и мы с ним о чем-то болтали. Знаю, что он обожал охоту и привозил мне в подарок то волчат, то лисенка, то медвежат, для которых на даче ставились сетки вроде клеток.

Помню, мне очень захотелось иметь кроликов, чудесных милых кроликов белого и черного. И папа привез мне две клетки кроликов из Смоленска в Москву. Клетки поставили в моей детской, но ненадолго. Оказалось, что от этих симпатичных зверьков очень плохо пахнет, и мама отдала их. Папа и я мечтали вместе поехать на охоту. Еще папа любил говорить о рыбалке, но тут я с ним не была.

<…>

Целую, Мира.

* * *

Теперь мне необходимо объяснить, насколько Елена Сергеевна Булгакова мне близка и постараться вспомнить о маленьких и больших встречах с ней и ее близкими.

Начну с нашего общего дома № 11 по Большому Ржевскому переулку в Москве. Наш переулок можно назвать «арбатским».

Рядом Малая Молчановка с красивейшим домом со львами. На углу церковка Ржевской богоматери – очень небольшая и старая, доживавшая свой век. С ее ограды мы – дети – смотрели последние проводы Владимира Маяковского.

Наш дом пятиэтажный с улицы и шести – со двора. Фасад имеет на уровне бельэтажа, два портика. Широкая лестница, скромно начинающаяся с тротуара в несколько ступенек, в подъезде ведет на бельэтаж кквартирам № 1 и № 2 и клифту.

Внутреннюю лестницу обрамляют большие бетонные ступени, на которых мы часто просиживали обязательную прогулку. Таким образом я заработала в шесть лет ревматизм, с которым пролежала шесть месяцев в постели.

В квартире № 1 Елена Сергеевна поселила свою семью. Я говорю «поселила», так как она мне рассказала уже много лет спустя, как это получилось. В 29 году отремонтированный дом был отдан военным. Мой отец, Иероним Петрович Уборевич, тогда был командующим Московским военным округом.

Он пригласил Евгения Александровича Шиловского, начальника штаба округа, с женой – Еленой Сергеевной посмотреть дом и предложил ей выбрать себе квартиру. Елена Сергеевна выбрала, квеликому смущению своего мужа, самую интересную и самую большую квартиру в доме – квартиру № 1.

У Шиловских была большая семья. Евгений Александрович с женой, двое сыновей: Женя и Сережа, и сестра Елены Сергеевны Ольга Сергеевна Бокшанская с мужем Евгением Васильевичем Калужским. В семье было три Евгения.

Ольга Сергеевна, сестра Елены Сергеевны, была секретаршей Немировича-Данченко, Евгений Васильевич Калужский – актером МХАТа. Она печатала и книгу Станиславского «Моя жизнь в искусстве», и позже много печатала для Михаила Афанасьевича Булгакова.