14. Женская проза «нулевых»

Карина старше Севастьяна Аренгольда всего на два года, но между ними – пропасть.

Такая же точно пропасть, впрочем, между Кариной и Е. С. – ни одна кошка не поможет, как ни мурявкай. И вот каждый стоит на своем краю пропасти и молча смотрит в нее, но временами здоровается с соседями по семье. Да, именно так – в своей семье все они друг другу соседи.

Карина не учится, не работает, мечтает выйти замуж за сексапильного миллионера с хорошим характером и заказывает ночами супербольшие сеты роллов «Харакири для камикадзе». Роллы привозят глубокой ночью, Карина любезничает с посыльными, ее толстые ножки кокетливо приплясывают на пороге. Девочка-попадья в ужасе смотрит в дверной «глазок».

Время – тем временем! – летит, вырывает из рук Е. С. непроверенные тетради и говорит: «Пора спать!»

Обычно прежде чем уснуть, Е. С. позволяет себе помечтать на две самые главные темы – о Севастьяне Аренгольде и войне с Англией. Но сегодня, напуганная искушением, она гонит Севастьяна прочь из мыслей и сосредотачивается на второй своей мечте.

Всю свою взрослую жизнь Е. С. преподавала русский язык и русскую литературу, но мечтала при этом об Англии. У нее была самая настоящая английская мечта, обустроенная до мельчайшей детали. Вначале Е. С. хотела просто побывать в Англии, пройтись лондонскими улицами, купить себе твидовый костюм и еще какое-нибудь роскошное излишество, прокатиться на поезде в Солсбери и Бат, а потом вернуться домой, к «Атталии Принсепс», ученикам и соседям по семье. Затем, когда жизнь начала всё теснее и теснее обставлять Е. С. временными рамками, обязанностями и делами, мечта слегка видоизменилась – теперь Е. С. представляла себе, как она живет в Англии (Лондон, Солсбери или Бат, тут было неважно) и с утра идет с собачкой в булочную. Почему с собачкой и куда делись родная кошка, Карина и Виталий, в мечте не уточнялось, но представить себя на улице британского города с собачкой было чистое счастье! И так повелось – чем теснее подступала реальность, окружая обстоятельствами места, времени, причины и образа действия, тем более разнообразной и умиротворяющей становилась мечта. Когда было в очередной раз невыносимо думать, во что превратилась жизнь, Е. С. закрывала глаза и видела себя в другом мире, в совершенно иных обстоятельствах. И это помогало, потому что иначе решить проблемы всё равно не получилось бы – зря говорят, что из любой ситуации найдется выход. Е. С., как человек, на собственном опыте испытавший, каково это – годами жить в наглухо запечатанной комнате без выхода, готова глухо посмеяться над этим заблуждением. Она тоже вначале считала, что всё можно изменить, и пыталась, и набила целую голову шишек. До сих пор больно!

Конечно же, Виталий не был с самого начала так перециклен на борьбе с телеголовами. Он был вполне хороший муж, в меру заботливый, добрый, с цветами на праздники и любовью во взоре. Он работал, помогал по хозяйству, практически не выпивал, но потом у них родилась Карина, и всё, что было раньше, перестало быть важным.

Дело в том, что муж Е. С. не любил Карину и вложил в эту нелюбовь всю свою силу и страсть. Окружающие обычно не верят в то, что родители могут не любить своих детей – но только в том случае, если речь не идет о таких родителях, как Виталий. В Карине его раздражало всё, начиная от половой принадлежности и заканчивая привычкой ходить дома босиком и напевать поутру в своей комнате. Пела, кстати, чистехонько! А он злился. И девочка, когда подросла, тоже злилась. Е. С. металась между ними, металась, а потом ей стало как-то всё равно. И каждый нырнул в свою мечту: Карина грезила о миллионере, ее отец – о победе над телевизионной гидрой, а Е. С. обустраивала гнездо в далекой Англии, причем в последнее время жила

она неподалеку от Кембриджа, где, по слухам, собирался учиться Севастьян Аренгольд. Сокращенный, надо думать, к тому времени до Сэба Арена.

Ворочаясь в постели, бедняжка Е. С. вспоминала, как она решила воплотить свою английскую мечту. Однажды, волнуясь, с красными пятнами – как от приложенных «пятачков»! – на щеках, учительница пришла на прием в британский визовый центр и, уставившись взглядом в карту королевства, похожего очертаниями на присевшую по нужде крольчиху, попросила выдать ей анкету.

В обычное время Е. С. одевалась так, как это принято у хорошеньких женщин из последнего вагона: милые платьица, узкие юбки, платочки для уставшей шеи. И непременно светлые чулки, и туфельки из дорогого магазина. Но на встречу с мечтой Е. С. явилась в колючем пиджаке, издали похожем на твидовый, в строгих коричневых брюках и шляпке. Она так хотела в Англию! У нее неожиданно быстро приняли документы и велели сдать «биометрические данные», чему она подчинилась с волнением и даже трепетом. И тут выяснилась удивительная подробность про Е. С., такая, которую сам про себя никогда не выяснишь – только при помощи британского визового центра. Оказалось, что у Е. С. практически отсутствуют отпечатки пальцев!