140 бесед с Молотовым. Второй после Сталина

– С американцами у него контакт, по-моему, был, – говорит Молотов. – Но такого открытого противоречия с нами в тот период все-таки нельзя обнаружить. Он постепенно отходил, а в 1957 году, наоборот, о Советском Союзе очень сочувственно сказал.

– Можно сказать, что в период 1941–1942 годов Мао руководствовался доктриной «Война на сохранение собственной силы»?

– Это да. Это правильно. Есть воспоминания Чуйкова в «Новом мире», в двух номерах. Он с ним не имел непосредственных дел. Он имел дела с Чжоу Эньлаем, который был в Чуньцине, где был и сам Чуйков. Не получается такой картины, что тогда уже Мао Цзэдун вел себя более-менее полуоткрыто врагом Советского Союза… Чуйков не повторяет то, что у Владимирова. А у Владимирова очень просто: Коминтерн и Советский Союз были за единый фронт коммунистов Китая и гоминьдановцев против японцев, а, дескать, Мао Цзэдун шел против этого. Это, по-моему, очень сложный вопрос, и если бы большевики были на месте Мао Цзэдуна… Конечно, правильно, надо создавать единый фронт, и, поскольку гоминьдан не создавал практически этого единого фронта, а готовился к борьбе против коммунистов, нам нельзя это изображать так, что уже тогда Мао Цзэдун был ярым врагом Советского Союза и потому не шел на единый фронт вместе с гоминьдановцами. В таком случае требовать от него союза крепкого с гоминьданом невозможно, а получается, по Владимирову, что вот он какой был нехороший, Мао Цзэдун, не шел против японцев вместе с гоминьдановцами.

А Чуйков показывает, что гоминьдан все время готовил разгром Мао Цзэдуна и его армии. Как же он мог очень дружно выступать с гоминьдановцами? Я думаю, что упрощать это дело нельзя. Нужно быть очень осторожным. Кто бы ни был на месте Мао Цзэдуна в тот период… Конечно, в отношении Советского Союза Мао Цзэдун вел себя неправильно, это можно более или менее понять, но чтобы у него был с гоминьданом полный союз… Обстоятельства не позволяли. И еще логическая, так сказать, полезность этого дела. Поэтому обвинять голо, безоговорочно, я думаю, неправильно. Сам-то гоминьдан готовил гибель компартии. Против японцев надо было воевать, но гоминьдан создавал такие условия, при которых постоянного, единого фронта не могло быть.

– И еще: Мао якобы считал, что поскольку СССР ослаблен войной, то нужно не активизировать политику защиты СССР, а переориентироваться на другие силы.

– Тут была, видимо, такая двусмысленная позиция у Мао Цзэдуна. Он не помогал Советскому Союзу.

– А мы ожидали помощи?

– Я даже не помню, чтобы мы очень надеялись на него. И Сталин, и я, мы всегда полагались только на собственные силы. Но нажимали на союзников.

– Мог ли Сталин сказать: «Раз нам китайцы не помогают, придется оставить на Востоке некоторые дивизии, которые хотели снять». Не помните?

– Это могло быть. Это вполне могло быть. Сталин, между прочим, говорил, что настоящей помощи они не могли оказать в этом деле. Конечно, желательно было бы такую помощь получить, но, с другой стороны, тут надо разобраться.

Я не помню, чтоб это было у нас таким вопросом большим. В какой-то мере мы, конечно, хотели и ждали, но у них было очень сложное положение. Стояли два китайских фронта: маоцзэдуновский и чанкайшистский. Советником от нас при Чан Кайши был Чуйков. А при Мао Цзэдуне военного советника не было. Там наши разведчики были, представители Коминтерна. Владимиров был. Но военного советника мы давали Чан Кайши, давали авиацию, артиллерию, вооружение.

– Так чего ж мы могли просить от Мао Цзэдуна?

– В том-то и дело. Это и надо все учесть. Так же нельзя считать.

– А я думал, что было два советника…

– Нет, нет, при Мао Цзэдуне не было. Нам важно было, чтобы Китай не сдавался японцам. Мы им помогали, чтоб они сдерживали японцев хотя бы в какой-то мере. Мао Цзэдун, можно сказать, фактически в этом не помогал, но, так сказать, не против был, и мы все-таки помогали прежде всего Чан Кайши. А он готовился против КПК. Очень сложное было положение.

– А почему помогали Чан Кайши? У него была реальная сила?

– Конечно. Против японцев он фактически какие-то мероприятия предпринимал, и вот Чуйков описывает некоторые положительные дела. Но Чан Кайши был нам враждебен. А военным советником в антияпонском плане у него несколько лет был Чуйков. Но он и не бывал у Мао Цзэдуна, жил у Чан Кайши. Главная сила была у Чан Кайши. И Коминтерн, и Советский Союз настаивали, чтобы был единый фронт Чан Кайши и Мао Цзэдуна против японцев. Но не получалось. Все-таки они заключили такой союз, но осуществляли его очень плохо. При Чан Кайши находился Чжоу Эньлай. Так что китайские коммунисты тоже были заинтересованы в том, чтобы действовать и в какой-то мере содействовать Чан Кайши против японцев, но все это, конечно, было очень сложно и не всегда выходило. А мы сотни самолетов давали Чан Кайши, артиллерию, танки… В тот период требовать от Мао Цзэдуна состоять в дружбе с Чан Кайши невозможно, но пытаться создать фронт против японцев было, конечно, необходимо.