15 000 душ

— Так! Вот котел для пунша! — Он по очереди опрокинул бутылки, переливая их содержимое в котел.

Гляди-ка! От напитка исходило волшебное сияние! Он отливал опаловым блеском! Цианистый калий? Ярь-медянка?

— Что это такое? — спросил Клокманн. Ничего подобного он прежде не видел.

— Что же у нас тут такое, приятель? — ответил вопросом на вопрос Диамант, притом весьма фамильярно, Переутомился, что ли? Или хочет создать неформальную обстановку?

Клокманн заметил, что в этой маслянистой, почти вязкой жидкости плавятся монеты: серебряные, золотые, платиновые. И тут же плавают увесистые куски мяса для гуляша, маленькие, ароматные колбаски, волосы, кожа и тому подобное: кровь.

— А как это на вкус? — голос у него едва не задрожал.

— Сейчас узнаете, — сказал Диамант и без лишних слов поднял ковш с эликсиром. — Ваше здоровье! — Вот Клокманн и дождался своего часа!!!

Ваше здоровье, дорогой персонаж! Поздравляем!

Развалившись в пухлых креслах и прихлебывая коктейль, похожий на светлую дымку, они глядели в ночь. По краям котла переливались маленькие радуги.

Между тем пейзаж за окном заметно изменился; показались два небоскреба, парившие в невесомости над котловиной центральной площади, которые только сейчас, вероятно оттого, что все вокруг погрузилось во мрак, явственно выделялись на общем фоне! Словно две скрещенные палочки, которые вот-вот пустят в ход, они нависли над салатом из автомобилей.

— Там у нас приемные, — пояснил Диамант.

Вокруг высились недвижимые исполины, к которым, словно хрустальная вода, ластились отблески мигающих габаритных огней автомобилей. Фасады этих столпов из стекла и стали слабо мерцали. Гигантский риф делового квартала был погружен в дрему: в темную океанскую пучину.

Веселые заросли кораллов глубоко на дне морском! Кишащие живностью!!! Ее тут столько, что и сосчитать невозможно!

Ну, почти невозможно.

В следующий миг небоскребы уже снова походили на хрупкие вольеры, которые звенели от щебетания радарных волн, от стрекотания саранчи. Когда дрейфующая ледяная пелена застилала свет автомобильных огней, виднелись только темные зубцы, черные обломки зубов с расселинами, из которых долетал глухой перезвон пастушьих колокольчиков. Вверх неслось искаженное ветром тревожное блеяние овец. Тросы альпинистов дрожали, как недоваренные макароны. Груды зданий раскачивались и кренились, словно корабли. Альпийские козлы и благородные олени, как дозорные, вздымали рога на краю головокружительных обрывов.

Может, у него начиналась горячка? Смертельно устал? Или все дело в напитке? — При этом чувствовал он себя великолепно! Диамант размахивал своим ледорубом.

— Не бойтесь, они устоят под ветром, — послышался голос Диаманта, указывающего на перекрещенные небоскребы. — А там что? Взгляните!

Поющий спрут лопнул, как фурункул, от взрыва его еще больше разнесло, и альпинисты, как кровавые кляксы, как комары на радиоуправлении, как горящие звездочки, вместе со своими тросами, лыжами и крюками вознеслись в ночное небо, к новым высотам.

— Ура! Ура!!! — Диамант ликовал.

* * *

— Вы тут поосторожнее — глаза слепит! — Мистериосо повелительно поднял правую руку, указывая вперед вытянутой ладонью; тут командовал он. Так точно. Его лицо рдело. Волосы напоминали ворсистый пепел.

— Вот она — агора, Клоккманн!

На сей раз Клоккманн назвался Клоккманном. Впрочем, ему уже было все едино. Он приподнял левую ногу. Они бродили вокруг гладких каменных пней. Это были осколки рухнувших колонн. Длинными параллельными рядами тянулись четырехугольные плинты. Там и сям из песка торчали абажуры торшеров. На песке четко вырисовывались изломанные или горбатые тени, которые отбрасывали обломки колонн. Неровная местность была как будто припудрена стеклянной крошкой.

Вон, коврик для спальни, в отличном состоянии! Клочья занавесок, карниз. Бокалы для шампанского, разбитые. Громоздкие капители колонн.

Они тяжело влачились на дюну среди каменных пней. На песке шуршали использованные салфетки. Пахло прогорклым жиром и теплым шампанским. — Впрочем, как знать, — может, ему просто показалось?

Отель? Храм? Бывшая общественная уборная? Два остроплечих орла взлетели с рухнувшего архитрава. Грандиозное было строение. — У Клокманна, которому уже застилал глаза пот, застряла нога между прутьями на раме багажной тележки. Дамская сумочка со сломанным замком скатилась кувырком с обрубка колонны и сползла по склону дюны. — Мистериосо, не останавливаясь, шел вверх. Клоккманн вытряхнул песок из ботинок.

— Осторожно! Свет в глаза! — предупредил Мистериосо — свое имя профессор назвал, когда встретил его несколько часов назад на железнодорожной платформе. Там рельсы просто-напросто обрывались! Чертополох. Ржавые консервные банки.