15 лет и 5 минут нового года (СИ)

— Знаешь, все ломать, не строить… — продолжил, отстегиваясь. — Давай хоть шампанское откроем…

— Ты за рулем. А газированный сок не стреляет.

— Я ж пить не предлагаю. Только бабахнуть. Выльем в сугроб. Пусть думают, что собачка пописала…

— Игорь…

— Ну что ты хочешь?! У меня две минуты. Уже меньше.

Он хлопнул дверью. Открыл багажник. Мне пришлось перегнуться назад и придержать Грету за ошейник.

— Еще не приехали… — сообщила я ей.

Собака одурела от сидения в машине. Я, правда, тоже.

Игорь сунул мне в руку поводок, и все за минуту. За полминуты я оказалась на улицы подле него вместе с Гретой. Огоньки на машине он включил, прежде чем вылезти. Вместе с музыкой рождественской — так что ура мы кричали на этот раз не под бой курантов, а под звон бубенчиков и собачий лай. Грета не поняла, что происходит. На календарь не смотрела — помнила только, что в Новый год стреляют и нужно обязательно окопаться в ванне.

— С Новым годом!

— С Новым годом! — ответила я сразу за Игорем, а потом.

Нет, он не поцеловал меня. Он присел подле собаки и потрепал Грету за уши.

— И тебя с Новым годом, лопоухая!

Грета сильнее затрясла ушами, точно отбрыкиваясь, но Игорь все равно в новом году поцеловал ее первой. Потом уже меня и не в нос, и не в черный, и не в мокрый, а в губы — мокрые от — слюней, которые я пускала по шампанскому. Игорь дал мне подышать им.

— Пить будешь? По-гусарски? Из горла!

— Чтобы сразу окосеть? — усмехнулась я.

— Ну, могу достать чашку от термоса. Так будешь?

— Нет. Из чувства солидарности не буду.

— А из чувства любви слабо?

Он прищурился, и мне захотелось… Слепить снежок и дать ему в довольную морду очень больно. Я это сделала. И он ответил — тем же… Поставил бутылку в сугроб и… Я подтянула к себе Грету и попыталась вскарабкаться на обочину. Куда там! Снежок угодил за шиворот, а потом и вся я оказалась в сугробе — под Игорем.

— Нам еще столько часов ехать!

Дурак, ну кто же он еще такой! Мы в джинсах и в свитерах… Все к чертям собачьим мокрое… Еще и Грета голосит над нами: гав-дураки, гав-идиоты… Лаем собачьим глаголет истину…

— Малина, я тебя люблю… — Игорь прижался к моему носу своим холодным.

Наверное, мы все закоченели на морозе, но отвалилось пока только сердце.

— Ну скажи мне да хоть в этом году…

— Игорь…

Он выдернул из-под меня руку, стряхнул с нее снег прямо мне в лицо и глянул на часы.

— Твое время прошло. Ты обещала дать ответ в первые пять минут нового года. Пошла шестая. Малина, ты выйдешь за меня?

— А тебе это так важно?

— Слушай, женщина! — перекричал он Грету. — Ты можешь ответить на вопрос коротко и ясно — да? Ну, скажи “да”. Это так просто. Или ты не знаешь слова “да”? Знаешь “да”?

— Да, — ответила я вынужденно, потому что под ним было жарко, а на снегу холодно.

И Грета истошно орала, не понимая, кто тут сошел с ума и кого следует покусать.

Игорь молчал. Смотрел мне в глаза.

— Да, я тебя люблю.

— Я не об этом спрашивал, — улыбнулся он. — Это я и без слов знаю. Ты выйдешь за меня замуж?

— А ты слезешь с меня, если я скажу “да”?

Он рассмеялся и тронул горячими губами мой ледяной нос.

— Если скажешь “да”, то я с тебя точно не слезу… Лет так тридцать. Ну, что, нет?

— Да, слезь, пожалуйста. Мы все мокрые и заболеем. Где ты будешь здесь искать малину?! Под снегом?

— Я уже нашел ее. Вот она… На снегу! Ну, хочешь, будет под снегом! Для тебя и снега не жалко…

И мне на лоб с его ладони посыпался снег. Затем Игорь перепутал сугроб с подушкой и поцелуем вдавил мне голову в сугроб.

— Мне волосы сушить! — закричала я, только сейчас вспомнив, что я без шапки.

Он-то без волос и без мозгов!

— Малина, блин… Вляпались…

— Что?

Он отстранился. Я подняла голову и увидела, что позади нашего внедорожника стоит финская полицейская машина.

— Здесь парковаться нельзя? — спросила я шепотом.

— Неважно… Что-то да нельзя. Может, целоваться нельзя… Ты только молчи, когда они про зарплату будут спрашивать. У них штраф в процентном отношении от доходов считается.

— Жаль, что не от мозгов. Тогда б они тебе еще и доплатили в евро.

— Спасибо, Малина.

Игорь не отряхнулся — быстро подал мне руку и оглянулся.

У одного из полицейских, если я правильно понимаю, пистолет совсем не игрушечный. Заговорили они сразу по-английски — увидели наш номер. Я поняла не так уж и много. Но они точно спросили, в порядке ли я? Айм ЕСТЬ окей, сказать я смогла. На остальные вопросы отвечал уже Игорь. Что именно, я, конечно, не поняла. А потом он под внимательным взглядом полицейского, достал из кармана телефон и отдал полицейскому.

Это еще зачем? Дядька что-то начал в нем искать, а Игорь снова сунул руку в карман. Документы забыл в машине, а в нее не пускают? На телефоне есть копия, что ли?

Нет, достал коробочку. Повернулся ко мне.

— Малина, я не знал, скажешь ты да или нет. Это так, — он держал коробочку на ладони, — ну… Просто кольцо. Ты его сможешь просто так носить. Это на Новый год куплено. Но если ты говоришь мне «да», то можно считать…

Игорь вдруг опустился передо мной на одно колено — и только тогда я увидела, что полицейский держит его телефон направленным на нас — снимает, фотографирует? А плевать…