15 встреч с генералом КГБ Бельченко

На первом допросе Марыся категорически отрицала какую бы то ни было свою виновность. После длительных препирательств она заявила, что эти поездки и связи носят чисто личный, интимный характер, короче говоря, она сказала, что «проституцией зарабатывает на жизнь». Если быть наивным, то можно было бы поверить ей, так как буржуазно-помещичья Польша не отставала по этому социальному злу от других капиталистических стран, а если говорить объективно, то шла даже впереди некоторых из них.

Словом, для наших органов власти, с первых дней освобождения западных областей, встали вопросы борьбы с проституцией. Трудоустройство проституток считалось главным средством этой борьбы. Женщин с черным паспортом, торговавших своим телом в официально существовавших в панской Польше домах терпимости необходимо было в кратчайший срок приобщить к полезному труду.

Нам, чекистам, больше, чем кому-либо другому, было известно, что проституток часто использовали для вербовки капиталистические разведки. Но найти этим женщинам рабочие места в западных областях Белоруссии было невозможно, так как массовая безработица была главным бичом рабочего класса довоенной Польши. Поэтому по истечении некоторого времени было принято решение трудоустраивать проституток в наших восточных районах, где ощущалась острая нехватка рабочей силы ввиду бурного развития нашей промышленности и сельского хозяйства.

В последующих беседах с Марысей я почувствовал зыбкость ее убеждений. Правда, свои националистические антисоветские взгляды на будущее Польши она не скрывала и даже пыталась убедить меня в своей правоте. Приводя неопровержимые и доходчивые факты, я объяснил ей, что буржуазно-националистическое подполье — это агентура гитлеровцев и что свобода и независимость Польши зависят от того, как скоро польский народ пойдет по пути социалистического развития.

После нескольких бесед (а не допросов) у Марыси появился интерес к ряду проблем, стали возникать вопросы, и я предоставил ей возможность самой находить на них ответы. Постепенно она начала проникаться сознанием ошибочности и пагубности своих взглядов.

В один из дней она попросила, чтобы ее вызвали на допрос.

— Я хочу просить вас, — сказала она, — чтобы вы дали слово, что не тронете тех, кто так же, как и я, заблуждается; ихнемало, мне очень жаль их, тем более, что во многом виновата я сама. Я готова нести полную ответственность за содеянное по всей строгости советских законов.

Я обещал тщательнейшим образом разобраться с каждым человеком в отдельности.

Марыся рассказала о широкой сети глубоко законспирированной подпольной антисоветской организации. Организация приобретала оружие, боеприпасы и хранила все это в надежных местах, о которых знали очень немногие, наиболее надежные люди. Гродненская организация была связана с организациями других городов, в том числе и Львова. Во главе каждой из них стоял комендант. Руководящие указания шли из варшавского центра, направляемого, очевидно, гитлеровскими спецслужбами в Польше.

Наиболее активная часть руководящей верхушки организации, дабы избежать арестов на случай провала, находилась на полулегальном и легальном положении. Между отдельными звеньями организации связь осуществлялась посредством курьеров, подобранных из наиболее стойких и преданных людей. Каждый из членов подполья имел свою кличку и знал только второго или третьего человека. Все указания и директивы шли сверху и донизу только в зашифрованном виде. Враг номер один для них — большевизм.

Марыся рассказала, что в организации идет борьба двух течений, из-за тактики. Одна часть организации выступает за немедленные, активные диверсионно-террористические действия против партийно-советских органов, а также за беспощадное истребление всех тех, кто в той или иной степени помогает Советам. Другая часть, большая, за то, чтобы не предпринимать до поры до времени таких активных действий, так как они повлекут за собой ответные репрессии и преждевременные потери необходимых для будущей борьбы сил.

Нам и до этих показаний было совершенно ясно, что убийства партийно-советского актива и отдельных военнослужащих являются организованными и заранее спланированными действиями враждебных элементов. Для своих оперативно-чекистских мероприятий мы сделали некоторые выводы, особенно в плане дальнейшей работы по разложению враждебных организаций.

Существование подпольной организации было вполне очевидно. Необходимо было проникнуть в самое ядро организации, выявить основных ее руководителей, места их пребывания, явки, пароли и т. д. Только доверенное лицо организации могло помочь нам собрать эти сведения. Марыся дала согласие попытаться сделать это. Мы шли на риск.

А вдруг все ее поведение лишь игра, вызванная стремлением любой ценой освободиться и спасти организацию от провала? Такое могло быть, но все же мы решили действовать, как задумали.