15 встреч с генералом КГБ Бельченко

После того как один из выступавших после полудня на митинге на площади Ленина сказал с трибуны, что все принадлежит народу, в том числе и транспорт, начался захват машин и автобусов. Произошло несколько столкновений участников беспорядков с работниками милиции, пытавшимися останавливать захваченные машины.

Когда задержали одного из участников этих беспорядков, от стихийного митинга у монумента Сталину отделилась толпа в 700–800 человек, которая начала избивать сотрудников ГАИ на площади Меликишвили, а затем окружила отделение милиции и потребовала освободить всех задержанных. Сотрудникам милиции, пытавшимся останавливать захваченный автотранспорт, участники беспорядков оказывали упорное сопротивление. Стычки чаще всего заканчивались в пользу толпы.

Демонстрации приобрели массовый характер. Их участники потребовали выступления первого секретаря ЦК КП Грузии «по вопросу текущей политики и в связи с решениями XX съезда КПСС».

В 12 часов дня перед собравшейся толпой на площади Ленина выступил первый секретарь ЦК Компартии Грузии Мжаванадзе. Это выступление видели и слышали тысячи людей. Мжаванадзе долго разговаривал с демонстрантами. Обещал всячески поддержать их и свою речь закончил словами: «Мы нашего дорогого Сталина в обиду никому не дадим!»

Слова эти передавались из ряда в ряд, раздавались громкие выкрики и оглушительные овации.

После выступления первого секретаря собравшиеся предъявили властям следующие требования:

— 9 марта объявить нерабочим траурным днем.

— Во всех местных газетах поместить статьи, посвященные жизни и деятельности И. В. Сталина.

. — В кинотеатрах демонстрировать кинофильмы «Падение Берлина» и «Незабываемый 1919 год».

— Пригласить на митинг представителя Китайской Народной Республики Чжу Дэ.

— Исполнять гимн Грузинской ССР в полном тексте.

После речи Мжаванадзе толпа захотела услышать маршала Китайской Народной Республики Чжу Дэ, который гостил в Грузии после участия в XX съезде КПСС.

По просьбе руководителей республики Чжу Дэ дважды выступил с приветствиями. Однако толпа не расходилась и требовала приема ее представителей. Пятеро студентов встретились с маршалом КНР. Посетить монумент Сталину в Тбилиси он отказался. Но двое других членов китайской делегации вместе со вторым секретарем ЦК КП Грузии М. П. Георгадзе отправились к монументу, где один из китайских гостей выступил на митинге.

Милиция очень вяло реагировала на происходящее. На вопрос руководства МВД СССР о том, почему в самом начале беспорядков не были приняты необходимые профилактические меры, министр внутренних дел Грузии Джанджгава ответил не очень вразумительно: «По указанию ЦК КП Грузии 7 и 8 марта мы обеспечивали порядок, чтобы не допустить на демонстрациях хулиганских действий, драк и прочего, что нами и было сделано. Демонстрации проходили спокойно и без эксцессов. 9 марта мы уже были бессильны что-либо сделать».

Утром 9 марта власти попытались наконец взять инициативу в свои руки и придать траурным манифестациям законный характер. Газеты вышли с передовыми статьями «Третья годовщина со дня смерти И. В. Сталина» и с фотографией Ленина и Сталина в Горках в 1922 году. Было объявлено о проведении в 13 часов траурных митингов на всех предприятиях, в учреждениях и учебных заведениях республики. Это было уступкой местной власти митингующим. Ведь по всей стране в это время в закрытых «коммунистических» аудиториях читали письма ЦК КПСС о культе личности Сталина.

Митингующие активисты насильно заставляли людей высказывать восторги в адрес Сталина. Были случаи избиений неизвестными лицами работников органов внутренних дел.

Уже на дневных митингах прозвучали политические требования: «о немедленной смене руководителей партии и правительства», которые сопровождались угрозами перейти к открытой борьбе; «о необходимости захвата почты, телеграфа, редакций», «даже если потребуется пролить кровь за это». Кроме того, демонстрантами была принята «телеграмма с обращением к 16 республикам с просьбой оказать им помощь и поддержку».

Вечером 9 марта на митинге около монумента Сталину был зачитан некий документ, содержавший политические требования. На митинге в это время присутствовали некоторые партийные и советские руководители республики, направленные по решению ЦК КП Грузии «для овладения трибуной».