15

Потерпев нервы, он обернулся и направился домой. Соседи, увидев машину, наверняка не знали наверняка, что он один, с тонированными боковыми окнами, возможно, подумают, что они что-то забыли. Черт, соседи, слишком много дела других людей, но он нуждался в них. Если бы он пошел по плану, он, конечно, нуждался в них.

Он положил машину обратно в гараж, провел часы, провожая дом, ожидая, чтобы он потемнел, потел и пытался дышать медленно и глубоко. В сумерках он хотел повторить попытку, но когда он выглянул в переднее окно, две пары шли своими собаками. Пухлые маленькие мутанты, которые больше походили на завершающие игрушки, чем что-то живое, и их владельцы хватались за ними, как будто они были чем-то большим. Это было еще что-то о домашних животных, они были не только грязными и практичными, они тратили время на человека, не говоря уже о том, чтобы тратить деньги. И прямо сейчас те собаки, которые вывели соседей на улицу, были уверены, что это мешает ему в том, что он должен был сделать. Она никогда не знала, как он себя чувствует в отношении бесполезных животных, он слишком хорош, чтобы заставить людей поверить в то, во что он хотел, чтобы они поверили.

Он выключил свет дома. В темноте он налил себе маленький бурбон, зная, что он не выпивает много, что ему нужно было держать голову чистой. Он продолжал смотреть в окно, но ему пришлось ждать до полной темноты, прежде чем улица была пуста. На этот раз, заходя в гараж, он отключил мотор для двери гаража, потянув за шнур, подтолкнул дверь вручную, чтобы было тихо. Попал в машину и отступил, надеясь, что никто не увидит, снова закрыл дверь и направился в дом Паркера.

Перевернувшись в треснувший диск, он спустился туда, куда повернулся, чтобы войти в гараж, где заросшие кусты должны скрыть машину. Выйдя, он пошел назад по дороге и встал среди темных кустов, глядя вверх и вниз по улице.

Он не видел никого на улице или во дворах. Изучая освещенные окна, он не мог видеть тени за занавесками или тенями, как будто смотрел. Он мог чувствовать запах жареной говядины и рыбу. Вытащив фонарик из перчаточного ящика, он прошел между кустами и длинной травой вниз к бассейну. Безумный, чтобы позволить дому пойти так, с ценами на недвижимость в этом городе.

Было чертовски чертово в спине, и он боялся провалов, попал в пустую пул. Разве это не было бы иронично, если бы он тоже умер там. У него была вспышка, из-за которой он падал, поднимаясь из бассейна и тащил его вниз, и это затрудняло его дыхание, поэтому он должен был замедляться, пока не перевел дыхание. Всю жизнь ему приходилось иметь дело с суженным дыханием. Всю свою жизнь он знал, что это несправедливо.

Он не хотел сиять свет, пока он не упал в бассейн, и дважды он поскользнулся, спустившись по скользким ступенькам. Наконец он упал в бетонную яму. Переступив грязную плитку, он закрыл свет в своей чашевидной руке, задаваясь вопросом, сколько будет отражено в бассейне.

Она лежала в темноте, когда он оставил ее, но потрясение того, что она растянулась, из его света, играющего кровь и синяк, заставляла его живот крутиться.

Наконец, вставая на колени, он обнял ее под руки, чтобы поднять ее. Ее руки были жесткими, ее голова и шея напряглась. Ее туловище было хрупким, с трудом справлялось, жесткие руки и ноги торчали. Опасаясь, он поднял ее, насколько мог, неся и потащил ее через бассейн, поднялся по ступенькам, проскользнул и тихо проклинал - и оставил тротуар грязи и крови вместе с дорожкой своих теннисных туфель, чтобы очистить, как только он вытащил ее оттуда.

Ей было тяжелее заниматься погрузкой в ??багажник. Наконец он достал ее, достал из заднего сиденья одеяло из темной шерсти и потянул его поверх нее, закрыв лицо. Он не хотел смотреть ей в лицо; он все еще чувствовал, что она смотрит на него. Кровь в основном высушивалась, но некоторые из них были липкими. Он закрыл крышку так тихо, как только мог. Попав в машину, убедившись, что он скользнул лопатой на пол задних сидений, он направился к холмам.

Он долго ехал, туда и обратно, среди темных и пустых холмов, пытаясь найти место, чтобы похоронить ее. Его фары выбрали очень мало за дорогой. Он попытался разглядеть ночные черные холмы по памяти, попытался определить несколько тусклых огней рассеянных домов, когда он искал участок пустынной земли, где свежескоренная земля не была замечена. И, когда машина пронеслась по темным дорогам, страх поехал с ним, холодный и черный. 8