1500 и один день в Багдаде (СИ)

Город был нам знаком по предыдущим поездкам. Останавливались мы всегда в одной и той же гостинице с рестораном. "Отоваривались" в уже известных нам магазинах. Обычно, вначале я ездил с "посольскими" по их делам или бродил по городу, а затем Валерий ездил со мной по делам ОП. Заказав все, что нужно, в последний день мы объезжали торговые точки и грузили в грузовик, заранее отобранный и упакованный товар по спискам. Проверять купленное не было необходимости, в честности продавцов мы давно убедились. На эту работу нам хватало двух - трех дней. Плюс два дня на дорогу в обе стороны. Так что из шести дней командировки у нас оставался еще целый день для личных дел. У меня здесь было шесть точек. Два крупных магазина спортивных товаров, два - музыкальных, один по продаже канцелярских товаров и магазин радиоэлектроники.

В этот раз все шло, как обычно. Завершив дела, вечером мы стали объезжать магазины и загружать грузовик. Последним был радиомагазин. Я отдал свой кейс, чтобы не мешал при погрузке, водителю, предупредив, что в нем мои документы и личные деньги. Затем с управляющим, толстым добродушным алжирцем, мы спустились в подвал, где хранился товар, и работник выносил покупки к машине. Вернувшись, я попросил свой кейс у водителя, но тот лишь беспомощно всплеснул руками. Кейс исчез. Водитель клялся, что поставил его в кузове у открытого борта, дабы не мешал погрузке, но там чемоданчика не было. Мы перерыли всю машину, но так и не нашли его. Это было невероятно! В Кувейте не воруют. За это отрубают руку. Был случай, когда один наш дипломат, обменяв в банке большую сумму денег, забыл сумку с ними у кассы и уехал. Лишь через час ротозей вспомнил о деньгах и, чуть не лишившись рассудка, бросился назад в банк. Сумка преспокойно лежала на том месте, где он ее оставил. Все деньги были целы. Поэтому нам с трудом пришлось поверить в кражу. Мы вынуждены были срочно обратиться в полицию. Там с меня взяли письменное объяснение, показания алжирца и нашего водителя, составили протокол и обещали начать розыск. Мы были в пиковой ситуации. Визы заканчивались, рано утром надо было уезжать, а мой паспорт и водительское удостоверение исчезли.

Уже ночью мы поехали в наше посольство и отправили телеграмму советнику-посланнику, который в это время замещал посла на период отпуска. Вскоре пришел ответ. Мне надлежало остаться в Кувейте до окончания расследования, а остальным - возвращаться в Багдад. Утром, распрощавшись со своими, я выписался из гостиницы и, вслед за сопровождающим, поехал в посольство. Здесь также "на хозяйстве" находился посланник. Как я узнал в дальнейшем, вздорный, трусливый и подозрительный человек. Вместе с помощником по безопасности они без конца задавали мне одни и те же вопросы, требовали письменных ответов и объяснительных записок. Посланник был явно раздражен. Чувствовалось, что моя история ему крайне не нравится и лишь прибавляет ненужных забот к его спокойной жизни в Кувейте. Наконец они перестали меня допрашивать и, в сопровождении консула, отправили для проживания на одну из своих вилл. Консул был почти одного со мною возраста, не в пример посланнику, спокоен и доброжелателен. Он поселил меня в большой отдельной комнате и, пообещав, держать в курсе расследования, уехал.

Двухэтажная многоквартирная вилла размещалась на большом участке, где среди финиковых пальм уютно устроился просторный плавательный бассейн. В полупустом доме жили всего три семьи. Делать мне было совершенно нечего, оставалось только ожидание. Большим неудобством оказалось полное отсутствие денег. Вся моя личная неизрасходованная валюта исчезла вместе с кейсом. В карманах оставалось немного иракских денег, но я их берег на обратную дорогу.