151 эпизод ЖЖизни

Сейчас поеду играть последний в этом сезоне московский спектакль. Завтра в Питер, потом в Киев, а дальше надо бы добраться домой. Я должен поставить ёлку, без меня этого не сделают. Могут, но не станут.

Сегодня у моей жены Лены день рождения. А я в Москве, далеко… Так происходит уже много лет. Вот такая ненормальная жизнь (улыбка).

16 декабря

Только что узнал о смерти Егора Тимуровича Гайдара и Володи Турчинского… С обоими был знаком. С Гайдаром несколько лет назад поработал в жюри конкурса киносценариев. Он очень интересный и невероятно азартный человек… был. Не знаю, почему он согласился участвовать в работе жюри, подчёркивал, что он не специалист, внимательно слушал тех, кого считал профессионалами, и всегда говорил взвешенно и точно. Что происходило во время заседания жюри в его огромной голове, не знаю, но я почти не встречал более внимательных к собеседнику людей. А как азартно он отстаивал сценарии, которые ему нравились! Вскакивал, расхаживал по комнате, не мог усидеть на месте… Когда был сильно несогласен с кем-то и гневался, тщательно подбирал слова, чтобы быть по возможности спокойным и убедительным. Он мне понравился.

Очень! В нём отчётливо были видны жизнелюбие, сильный характер и острый ум. Не берусь судить о его историческом значении и роли, но с ним было невероятно интересно.

А с Володей Турчинским мы познакомились в Риге, совершенно случайно. В кафе я увидел с десяток огромных квадратных людей с толстыми шеями, широченными плечами и нереально большими руками. Среди них был Володя. Он сам подошёл и с радостью познакомился. Потом регулярно приходил на спектакли, всё время звал на свои передачи… Я посмотрел их и понял, что мне вряд ли стоит туда идти. Но Володя не обиделся. Он поздравлял меня с днём рождения, Днём Военно-Морского флота и какими-то другими, на его взгляд, важными для мужчины праздниками…

По всей заснеженной стране, во всех городах сейчас красуются рекламные билборды с его жизнерадостной физиономией; на этих плакатах он воплощает силу и уверенность в себе. Обдувает сейчас эти плакаты зимний студёный ветер, и, видимо, долго ещё его мощная фигура и радостная улыбка будут напоминать нам о том, что в жизни всё совсем по-другому. Не скоро ещё его заклеют другими счастливыми лицами. Поверить не могу, что смерть справилась с ним так легко и быстро.

Прямо сейчас лечу в Питер. Есть о чём подумать и погрустить в такси и над облаками. Холодно в Москве…

21 декабря

Вчера прилетел из Питера в славный город Киев. Рейсы задерживали, Киев завален снегом. Садились так, как я ни разу в жизни не садился, было ощущение, что сели в чистом поле. А снегопад был таким плотным, что огни мощных прожекторов угадывались какими-то пятнами. Как же красиво в Киеве! Правда, дороги совершенно не чистят, дикие пробки, буксующие или засыпанные снегом машины… Но красота невероятная. Сейчас над Киевом солнце, купола сверкают, на крышах снег… Просто рождественское чудо.

Вчера, когда вылетал из Питера, как я уже сказал, рейс задержали. В аэропорту было холодно, и мы забились в бар, где за соседним столиком сидели три немца, во всяком случае, говорили они по-немецки. Немцы не торопясь пили пиво, за два часа выпили они нормально, а один из них сидел к нам спиной, и я не видел, кто это. Представьте моё удивление, когда это оказался Томас Андерс! Я подумал, что они, наверное, улетают восвояси, но и в самолёте мы оказались вместе. Точнее, Томас Андерс сел аккурат позади меня. И несмотря на то что он очень маленького роста, упёрся коленками мне в спину. Меня так поразило то обстоятельство, что мне упёрся коленками в спину кумир моих одноклассниц, небожитель восьмидесятых и обладатель голоса, который звучал отовсюду в 1988-м, когда я вернулся со службы, что я позвонил из самолёта Алексу Дубасу и шёпотом сказал в трубку: «Алекс, извини, что давно не звонил, но тут такое дело, сижу в самолёте, меня коленками толкает Томас Андерс и дышит на меня перегаром. Вот, собственно, всё, что я хотел сказать!» Как же он смеялся!

Удивительно! Для кого-то, кто знал все его песни наизусть в конце восьмидесятых, это был полубог, и вот теперь он ездит по бывшему СССР, потому что, видимо, только здесь его по-прежнему любят и ждут. Впервые я услышал «Modern Talking» в 1987-м и два года был совершенно уверен, что поёт женщина. И все мои сослуживцы тоже были в этом уверены. Многонациональные матросы и солдаты в те годы, слушая сладкий голос Томаса Андерса, представляли себе прекрасную певицу и, не исключаю, сильно фантазировали по этому поводу. Как же я был удивлён, точнее – потрясён, когда, вернувшись со службы, увидел в программе «Утренняя почта», что это, оказывается, мужик. Хотя, конечно… Томаса Андерса мужиком назвать трудно (улыбка).