151 эпизод ЖЖизни

Я не знал тогда, для чего может быть нужен директор. И уж тем более не знал, зачем директор мне, но через несколько дней позвонил Ире и задал ей этот вопрос. Она сказала, что театральный мир совсем не знает, зато хорошо знает мир шоу-бизнеса, предложила встретиться у неё дома и поговорить, сказала, что хотела бы показать мне музыку, которая, судя по тому, какую я использую музыку в спектаклях, может мне понравиться. Я долго ехал через всю Москву до станции с чудесным названием «Текстильщики»… В тот вечер в стандартной девятиэтажке, в крошечной однокомнатной квартирке, окна которой выходят на шумный Волгоградский проспект, я услышал Цезарию Эвора, которую к тому моменту мало кто слышал в нашей стране… Тогда же я понял, что директор мне, наверное, нужен.

С тех пор мы с Ирой прошли огромный путь. Первое, что сделала Ира, – купила мне мобильный телефон… Первое, что мы сделали совместно, – научились театральной гастрольной деятельности. Учились с ошибками, проколами, нас обманывали… Я видел полупустые залы, мы ездили поездами… А потом – спектакль «Планета», «Дредноуты», первый альбом и первые концерты с «Бигуди»… Первая книга, первый DVD, первая запись в ЖЖ, первое кино.

Мы уставали друг от друга, мы понимали, что жить друг без друга не можем, мы неоднократно были на грани разрыва и в то же время по голосу и интонации в телефонной трубке могли и можем определить не только настроение, но, кажется, давление и температуру. Мы видели разные жизненные периоды друг друга, а какие-то периоды были у нас совместными. И я отчётливо понимаю, что если бы не Ира, многого из того, что я на сегодняшний момент сделал, не было бы или многое получилось бы по-другому. В свою очередь, я понимаю, что изменил Ирину жизнь, сильно, если не целиком.

Но вчера произошло событие, к которому я всё-таки никаким образом не причастен (радостная и искренняя улыбка). Возможно, если бы я беспрерывно не выдумывал что-то и не забрасывал Иру работой, это радостное событие случилось бы раньше. Но оно случилось! Ира счастлива, все, кто её любит и знает, счастливы. Ура!

Рад так, что не могу найти точных слов, потому что за последние десять с небольшим лет не было дня, чтобы я не поблагодарил Бога, жизнь и обстоятельства за то, что они познакомили меня с Ирой.

15 августа

Прекрасно помню, как и где меня настигло известие о гибели Цоя. Это случилось в Севастополе. Для меня то лето было сложным, я в очередной раз решал вопрос, как жить дальше. Буквально перед этим приехал из Германии, куда пытался эмигрировать, но иллюзии рухнули, и, весь истерзанный, я вернулся в весьма истерзанную страну. Я был так рад возвращению! Вопрос, что делать дальше, мучил меня, но отчего-то было ясно, что ответ найдётся непременно. И вдруг я узнал, что Цой погиб. И растерялся. Этого не должно было случиться! Но именно его гибель почему-то подтолкнула меня к бескомпромиссному решению даже не делать попыток заниматься чем-либо другим, кроме искусства.

Хотя сейчас я понимаю, что это странно – по той причине, что Виктор Цой при жизни не был для меня очень важным или что-то существенно определяющим музыкантом и поэтом. Его ранний период, который я слышал на плохих записях, мне был симпатичен, но казался уж больно простым. К тому же песни «Я бездельник», «Восьмиклассница», «Когда твоя девушка больна» и целый ряд других – моей жизни не касались. Я жил в промышленном городе в университетской семье, и весь этот питерский нежный нищий декаданс никак не совпадал с моим образом жизни и с тем, что меня окружало. Правда, мелодии очень нравились. Имени Виктор Цой я не знал, знал только группу «Кино». Поэтому когда в 1988 году вернулся со службы и увидел в программе «Взгляд» Цоя, ужасно удивился. Я привык к его голосу и некоему образу, мной нафантазированному. А тут вдруг такое монголоидное лицо! (Улыбка)

Альбом, на котором была песня «Последний герой», кроме самой песни, мне не понравился. Звучал он весьма невыразительно, да и был явно промежуточным. Для меня тогда гораздо более мощными явлениями были «Звуки Му» и «Центр». К тому же я мучительно избавлялся от тотальной любви к «Аквариуму», который за три года моего отсутствия успел записать довольно много слабых, фальшивых и необязательных произведений. Я старался слушать западную музыку, которой за годы моей службы накопилось огромное количество. Я открывал для себя новых романтиков, «U2» и весь огромный пласт новой волны, а вместе с ним – пост-панк и так далее, и так далее.

И вдруг альбом «Группа крови». Я сопротивлялся этому альбому, потому что он, конечно, вызвал такое мощное движение в воздухе, что его ни с чем нельзя было сравнить. А я сопротивлялся. Я пытался доказать всем и каждому, что звучание, во многом образ и даже то, что группа «Кино» поставила барабанщика на ноги… но самое главное, конечно, звучание – всё если не сказать содрано, то во многом взято у группы «The Cure». И вообще, группа «Кино» своим звучанием напоминала европейские аналоги, причём семи – десятилетней давности.