153 самоубийцы

Его ноги достигли пола и уперлась в мягкий, согретый утренним солнцем ворс ковра. Томас Симс, уроженец штата Коннектикут, человек ростом в 129 сантиметров, артист мюзик-холла «Золотой павлин», начал на тридцать первом году своей жизни расти.

Все еще не веря своему счастью, Симс подбежал к двери, на которой он пять дней назад отметил, по совету доктора Эрроусмита, свой рост. Результаты проверки превзошла всяческие ожидания. Меньше чем за неделю Том вырос не более и не менее, как на десять с половиной сантиметров.

С трудом натянув на себя свой новый шикарно-широкие костюм, Томас выбежал из дому. Нужно было спешить. До начала репетиция оставалось полчаса.

Широкие окна встретившейся на пути аптеки напомнили вашему герою, что он не пил сегодня своего обычного утреннего кофе, что вообще в городе стоит эфиопская жара и что поэтому невредно чего-нибудь выпить.

Том вошел в прокладную глубину аптеки и заказал себе порцию мороженого и бутылку содовой. Его сосед по столику, лениво раскинувшись в кресле, просматривал со скучающим видом газеты. Огромный портрет глянул на Томаса Симса с газетного листа и заставил его вздрогнуть.

– Не откажите в любезности, сэр, сказать, чья это фотография? – обратился он к своему соседу.

– Это портрет какого-то доктора Эрроусмита. Он открыл гормон роста и выращивает у себя в лаборатории огромных кроликов и собак… Это чертовски шикарно, – ответил тот без особенного воодушевления и продолжал перелистывать пухлую, пахнущую свежей краской газету.

«Какой-то доктор Эрроусмит!», – возмутился про себя Симс и вспомнил, как пять дней назад капельдинер подал ему после спектакля визитную карточку доктора с припиской:

Если у вас есть часок свободного времени, не откажите и любезности поужинать со мной в ближайшем ресторане. Нам нужно потолковать по чрезвычайно важному делу.

Доктор Эрроусмит оказался жизнерадостным крепышом лет сорока. Ему не терпелось. Он приступил к делу, как только официант закрыл да собой дверь отдельного кабинета.

– Дорогой мастер Симс, – сказал он и придвинулся поближе к Тому, – я хочу предложить вам, э-э-э, эксперимент, который на первый взгляд не лишен некоторой необычности… Как вы посмотрите, старина, если я, э-э-з, попытаюсь помочь вам вырасти…

– Я думал, что имею дело с джентльменом, – возмущенно промолвил в ответ Том и слез со стула. – Я думал, что буду иметь дело с джентльменом, а вместо этого должен выслушивать неумные насмешки над моим уродством. До свидания, сэр…

Однако доктор не позволил Тому уйти. Он почти силком снова усадил возмущенного лилипута за стол и продолжал:

– Ради бога, не думайте, что я над вами издеваюсь. Я больше чем когда бы то ни было далек от этого. Дело, видите ли, в том, что я уже лет десять изучаю проблему роста у людей и животных, и не так давно добился кой-каких довольно существенных результатов. Мне удалось, видите ли, обнаружить в животном организме гормон, который я осмеливаюсь назвать гормоном роста. Вводя в кровь того или другого животного соответствующий реактив, я придаю этому гормону исключительную силу. И в результате, вы понимаете, животное растет. Я уже проверял его на крысах, кроликах и собаках. Результаты самые положительные. Мне кажется, что можно уже попробовать мой экстракт, названный мною «эликсиром жизни», и на человеке. Боюсь гарантировать вам безусловную удачу, но большинство шансов за то, что результат будет положительный. И тогда, – воскликнул доктор Эрроусмит и замахал руками в сильном волнения, – тогда перед человечеством откроются чудесные перспективы! Если же, – добавил он, помрачнев, – опыт не удастся, то вы отделаетесь только несколькими бессонными ночами… если не считать, конечно, вполне законного разочарования.

На минуту в кабинете наступило гробовое молчание. Затем побледневший от волнения артист мюзик-холла «Золотой павлин» Томас Симс протянул собеседнику свою крошечную руку и связал:

– Валяйте, сэр.

Доктор вытащил из своего дорожного саквояжа флакон спирта, шприц; и ампулу с изумрудной жидкостью. Заперев дверь, он помог Тому раздеться, потер ему спину ваткой, намоченной в спирту, и впрыснул в позвоночник полный шприц «эликсира жизни». Том тихо ахнул и упал без чувств. Это дало себя знать сильное волнение. Сама по себе операция была совершенно безболезненной.

Когда доктор у выхода из ресторана распрощался с Томом, он крикнул ему напоследок:

– У вас есть с собой деньги? Пять долларов? Чудесно! Зайдите в гастрономический магазин и закупите себе возможно больше ветчины, сливок и фруктов. Клянусь моей лысиной, у вас через часок-другой появится чертовский аппетит.

2

Когда Том, в живописном одеянии ковбоя, лихо выехал на сцен; верхом на крошечном пони, рыжий подвыпивший фермер в ярко-оранжевом костюме, сидевший в первом ряду, зевнул и громко, на весь зал, сообщил своему соседу:

– У меня на ранчо таких лилипутов человек тридцать. Только этот, пожалуй, немножко повыше.

Легкий смешок пробежал по рядам.

– Чудак, – ответил сосед фермеру, – разве у твоих ковбоев такое писклявые голоса, как у Симса? У него голос птенчика. Он поет, как девочка.