16 лошадей

Но если его снять, зеркало развалится на куски, а это вроде как плохая примета. Да и послужит еще – отражение-то по-прежнему видно. Щетина измазана в грязи, на щеке – следы крови. Видимо, где-то поцарапался.

Голова немного болела. А еще он очень хотел пить.

Алек пошел на кухню.

Обычно в это время в гостиной вовсю вопил телевизор.

Алек вздохнул. Поставил чайник, сунул все свои грязные вещи в стиралку, а сам залез в душ и стоял под обжигающе горячей водой минут десять. Подростком он любил принимать ванну – так в отсутствие личного пространства появлялась хоть какая-то возможность побыть одному.

Интересно, как будет продвигаться расследование?

Место преступления, безусловно, встревожило его, но одновременно и заинтриговало. На это дело дадут дня четыре (инспектор не любит выделять лишние средства), однако вряд ли стоит надеяться на лучшее. Очередные плохие новости заменят старые, новая неделя принесет с собой еще больше ужасных происшествий, и народ совсем позабудет об этих лошадях. К завтрашнему утру Алек надеялся получить показания и сведения по каждому владельцу убитых животных. В отделе намеревались рассмотреть версию со страховкой, и даже если она тут окажется ни при чем, опрос хозяев все равно может дать что-то полезное. Эти люди хорошо разбираются в лошадях: знают, где их держат, как с ними обращаться – и как их убить.

Да, владельцев еще рано исключать из списка подозреваемых.

Алек попытался выкинуть все эти мысли из головы. Дома надо отдыхать, а не думать о работе.

Место происшествия укрыли от дождя – лишь бы не смыло следы и улики.

Алек выключил воду в душе, вытерся сыроватым, давно не стиранным полотенцем. Потом оделся, спустился на кухню и понял, что чайник надо греть заново. И зачем он его вообще включал?

Вздохнув, он щелкнул кнопкой и стал ждать, когда вода опять закипит. Глянул на фотографию рядом с календарем – на ней Саймону всего шесть лет, а у Алека не просто щетина, а густая борода.

Между ними, обняв Алека, стоит Элизабет. Она улыбается, и он тоже. Ее светлые волосы коротко подстрижены, а он свои темные тогда, наоборот, отращивал. Такой вот был своеобразный период – до того, как начались ссоры, до того, как они узнали друг о друге много нового.

Теперь волосы у Алека короткие и взъерошенные.

И с чего вдруг он весь вечер о ней вспоминает? Может, потому, что Саймона нет дома? Или потому, что на работе выдался тяжелый день? Этот фермер со своей семьей, безлюдный участок земли среди полей…

Алек сотни раз сталкивался с подобной атмосферой. Сейчас-то что на него нашло?

Чайник закипел.

Мусорное ведро переполнено. И почему он раньше его не вынес?

Желая чем-нибудь себя занять, Алек взял черный пластиковый мешок и вышел на улицу.

Снова начал вспоминать все, что случилось за день: фермера и бродягу, того грустного бродягу, которого он все-таки заставил улыбнуться. Приятно.

•

Луна становилась тоньше, а ночь – все более скверной. Алек открыл крышку мусорного бака на колесиках, бросил пакет внутрь и покатил бак через двор по высокой мокрой траве.

От ветра шуршали листья на деревьях, слегка покачивался забор. Алек открыл ворота и потащил бак за собой в переулок. Илмарш – город узких, ограничивающих передвижение улочек. В пригороде, конечно, просторнее, хотя и здесь, к югу от центра, у края полей, Алек чувствовал тошнотворную тесноту.

Этот район некогда представлял собой сплошные болота. Когда к одному дому через три улицы отсюда делали пристройку, в земле нашли монеты с потертыми профилями и осколки древнескандинавской керамики. В прошлом году об этом даже писали в местной газете, которую вскоре перестали издавать. Болотистая местность, ставшая домом для многих изгнанников, и дала название городу[4].

В стране был дефицит рыбы, надо было где-то поселить рыбаков, вот и решили осушить эти болота вместе со всеми, кто жил и умирал среди камышей.

А потом в море обнаружили нефть.

Из-за дождя Алек почти ничего не видел. Промокшая футболка липла к телу, но, несмотря на чертов ливень, он все равно катил за собой мусорный бак.

Пройдя еще немного, Алек обернулся.

Вокруг ничего не было. В переулке совсем пусто. Ну конечно.

Он зашел обратно в дом и хлопнул дверью с такой силой, что все затряслось.

Бросил взгляд на дурацкий чайник, который придется кипятить в третий раз.

Завибрировал телефон, лежавший на столешнице рядом с ключами.

Сообщение от Джорджа: «Давай по пинте в „Олене“».

Он всегда приглашал Алека, когда все собирались в паб. Ну, может, и не всегда, но довольно часто – подобных сообщений у него накопилось немало. Алек каждый раз придумывал отговорки: проблемы на работе, что-нибудь насчет сына, нужно побыть дома.

Он и сам не понимал, что с ним не так.

Ему хотелось быть другим.

Кто-то однажды сказал Алеку, что к новому месту привыкаешь за четыре года. Что за бред? Четыре года пролетают, как мгновение.

Алек все так же скучал по Элизабет. Они причинили друг другу столько боли, но ему все равно ее не хватало.

Он сменил футболку и надел пальто.