1612 год

— А я не думаю, что он собирается выполнять и то, что обещал королю и Мнишеку, — поддакнул Петровский. — Я его с детства знаю, этот малец только с виду простодушен… Короче, король пообещал и денег и не препятствовал, чтобы шляхтичи шли под знамена царевича.

— Ну, этому мы помешаем, — нахмурился Сапега. — Не прощаю измены. Скоро будет сейм, так я выступлю и объявлю, что это самозванец и что война с Россией для нас гибельна. Уверен, что меня и гетман наш великий, Ян Замойский, поддержит. Я проучу этого щенка!

Уже успокоившись, Сапега наполнил вином два бокала, один из них протянул Петровскому:

— Давай выпьем, ты, чай, устал в пути. Жаль, конечно, что разрушились наши многолетние планы. Но я думаю, что мы найдем другого достойного претендента на русский престол, когда умрет Борис. А где сейчас этот мальчишка?

— Сейчас им занялись по поручению короля два иезуита. Сигизмунд, как и папа римский, мечтает обратить Россию в истинную веру.

— Это еще один шаг к его падению! — покачал головой Сапега. — Стоит русским узнать, что он изменил православию, они все отвернутся от него. Впрочем, уверен, дело до этого не дойдет, не видать ему войска польского как своих ушей!