1612 год

В целом по отношению к крестьянам Лжедмитрий придерживался еще более консервативного курса, чем Борис Годунов. Отстаивая интересы дворянства, самозванец не допускал мысли о возможности даже временного восстановления Юрьева дня. Беглые, покинувшие своих землевладельцев в голодные годы, не подлежали освобождению. Их закрепляли за новыми господами.

Полагают, что Лжедмитрий заботился не только о южных помещиках, но и о податном населении южных районов, освобожденном им от уплаты государевых податей. Этот вывод нуждается в уточнении. Английский современник, составивший записку о состоянии Русского государства в 1606–1607 гг., сообщает об освобождении от податей населения не всех южных районов (городов и уездов), а только Путивля. Описав восстание жителей Путивля против Шуйского, он пояснил: «Они поступили так еще более потому, что Дмитрий, за особые ему заслуги, освободил эту область от всех налогов и податей в течение десяти лет». Путивль был много месяцев столицей Лжедмитрия. Его жители оказали «царевичу» неоценимую помощь. Они понесли наибольшие расходы и потери. За все это самозванец и предоставил им особые льготы. Определяя срок действия льгот, Лжедмитрий следовал примеру Бориса Годунова: когда шведы вернули России разоренный дотла город Корелу, правитель Борис освободил его жителей от всех налогов на десять лет.

Экономическое положение страны при Лжедмитрии улучшилось. Воспоминания о голоде ушли в прошлое вместе с царствованием «несчастливого» царя Бориса. На рынках вновь появился дешевый хлеб. Но финансовая система по-прежнему отличалась неустойчивостью. Разоренное население не могло исправно платить налоги. Образовались большие недоимки. Трудности неизбежно отразились на податной политике Лжедмитрия. В 1606 г. его чиновники, отправленные в Томск, получили задание собрать татар и остяков — «лучших людей» по нескольку человек от каждой волости, узнать об их нуждах, собрать жалобы, после чего обложить налогом. Царь «велел ясаки имать рядовые (обычные. — Р.С.), х какому мочно заплатить, смотря по вотчинам и по промыслам; а на ком будет ясак положен не в силу (непосильный. — Р.С.) и впредь того ясака платить немочно и государь то велел сыскать, да будет ясак положен не по делу и в том им тягость… велел им в ясаках льготить, а з бедных людей, кому платить ясаку немочно, по сыску имать ясаков не велел, чтоб им сибирским всяким людем ни в чем нужи не было… чтоб жили в царском жалованье в покое и тишине безо всякого сумнения».

В своих манифестах царь выступал как радетель народного блага, защитник народа… от собственных агентов. Какими бы добрыми ни были намерения Лжедмитрия, подати оставались стольже обременительными, как и прежде. К маю 1606 г., когда сбор налогов в казну завершился, наблюдательные современники отметили, что «Дмитрий стал тяжел подданным в податях».

Сохранились любопытные распоряжения Лжедмитрия I относительно холопов, поверстанных поместьями и принятых на дворянскую службу за доносы. В муромской десятне 1605 г. упомянуты двое детей боярских — Антонов и Филатов, поверстанные «по Борисову велению Годунова» в дети боярские «из холопей за доводы», или доносы. В. И. Ульяновский установил, что названные дворяне несли службу по Мурому уже в 1597 г., т. е. до доносов царю Борису.

Верстать поместьями боевых боярских холопов начал еще Иван III в момент зарождения поместной системы. Эта традиция не была утрачена в последующие десятилетия. Что касается указов Лжедмитрия, в них была четко обозначена та группа холопов. на которую распространялось действие закона. А именно речь шла о холопах-доносчиках. Очевидно, подобного рода указы следует рассматривать как часть антигодуновской агитации Отрепьева. Закон отвечал ожиданиям бояр, пострадавших от холопских изветов.

Военно-служилое дворянское сословие стремилось избавиться не только от холопов, но и от выходцев из посадского сословия и детей пашенных крестьян.

7 января 1606 г. дума утвердила новый приговор о холопах. Некогда Борис Годунов запретил господам передавать кабальных холопов по наследству. Смерть господина рвала путы зависимости. Такой порядок оказался неудобным для дворян, и они находили множество способов нарушать его. В кабалу господин рядом со своим именем вписывал имена сына или братьев в качестве совладельцев холопа. Подобные злоупотребления вызывали возмущение кабальных, отказывавшихся считать себя пожизненными рабами-холопами. Новый закон категорически запрещал писать кабалы на имя двух владельцев сразу и предписывал освободить кабальных, ставших жертвами подобного рода злоупотреблений.