1612. Минин и Пожарский

Эта неудача перессорила между собой вождей земского войска. Просовецкий разругался с князем Трубецким и атаманом Заруцким, обвиняя первого в измене, а второго в нерасторопности. Покинув главный лагерь ополчения, Просовецкий ушел с тысячей казаков в Симонов монастырь, расположенный на Коломенской дороге. Трубецкой рассорился с Заруцким, заявив на заседании Земской думы, что тот-де не достоин стоять во главе войска, в рядах которого много людей из старинных княжеских родов.

* * *

Смутные времена обернулись в Пскове тем, что городские низы отказались присягать Василию Шуйскому, а после его свержения псковичи не признали власть Семибоярщины, которая выдвигала претендентом на русский трон королевича Владислава. Местная беднота покончила с властью верхов. Дворяне и «лучшие» люди бежали из Пскова в Новгород. После убийства Тушинского вора несколько сотен тушинцев, в основном казаков, ушли в Псков, приняв участие в изгнании тамошних бояр и дворян в Новгород. В руках воровских казаков находился и Ивангород.

Вскоре на Псковщине объявился новый самозванец – Лжедмитрий Третий.

Монах Авраамий Палицын, оставивший письменную хронику о событиях Смутного времени, не обошел молчанием и Лжедмитрия Третьего. Им оказался поповский сын Матюшка Веревкин. Род дворян Веревкиных издавна проживал на новгород-северских землях. Когда в этой округе появилось воровское воинство Лжедмитрия Второго, то к нему примкнул Гаврила Веревкин, отец Матюшки. После распада тушинского лагеря Гаврила Веревкин и его братья перешли на службу к королю Сигизмунду, осаждавшему Смоленск. Матюшка Веревкин какое-то время был в стороне от грабежей и сражений, служа дьяконом в маленькой церквушке в Замоскворечье. С приходом в Москву польского войска дьякон Матюшка перебрался в Новгород, где он занялся мелкой торговлей. Торговец из Матюшки получился никакой, так что ему даже пришлось просить милостыню, дабы не умереть с голоду. Тогда-то Матюшке и пришла в голову мысль объявить себя чудесно спасшимся «царевичем Дмитрием», благо, по возрасту он вполне подходил на эту роль. Собравшись с духом, Матюшка объявил новгородцам свое «царское имя». Толпа осыпала Матюшку бранью и насмешками. Многие узнали в нем бродячего торговца. Незадачливому самозванцу пришлось спешно уносить ноги из Новгорода. Все же Матюшке удалось увлечь за собой кучку таких же бродяг и нищих, как и он сам. С этими людьми Матюшка пришел в Ивангород, где стояли воровские казаки, в ту пору воевавшие со шведами.

Бывшие тушинцы приветствовали Матюшку как долгожданного спасителя. Матюшка без устали рассказывал всем вокруг невероятную историю своего четвертого воскрешения. Недруги из бояр пытались его зарезать в Угличе, но он избежал смерти. Его изрубили и сожгли в Москве восставшие стрельцы, но и тогда он восстал из мертвых. Его обезглавили в Калуге, и опять – он жив и невредим.

Слух об истинном «царевиче Дмитрии» разлетелся во все стороны. В Ивангород потянулись дворяне и смерды, желая своими глазами увидеть воскресшего сына Ивана Грозного.

Между тем шведы осадили Псков. Простояв пять недель под городом, шведы не добились успеха и ушли к Новгороду. За этой бедой нагрянула другая напасть. Псков принялись осаждать польско-литовские отряды Лисовского. Псковичи обратились за помощью к земским воеводам, осаждающим поляков в Москве. Совет всей земли откликнулся на это обращение. К Пскову выступила земская рать во главе с воеводами Никитой Вельяминовым и Иваном Хованским.

Известие о появлении «царевича Дмитрия» в новгородских землях дошло и до ополченцев, стоящих под Москвой. Весть эта казалась слишком невероятной. Среди казаков было немало тех, кто своими глазами видел отрубленную голову Тушинского вора. И все же легковерные люди, коих было большинство, склонялись к тому, чтобы признать Матюшку Веревкина истинным государем. В конце концов в Псков было отправлено большое посольство от Земской думы и вождей ополчения, чтобы разобраться во всем на месте.

К моменту приезда земских послов псковские черные люди уже пригласили Матюшку Веревкина к себе, присягнув ему на верность. Подчиняясь общему порыву, приняли участие в присяге и земские воеводы Вельяминов и Хованский, отразившие натиск Лисовского. Матюшка Веревкин устроил посланцам Земской думы торжественную встречу, нарядившись в царское платье. Допущенные к руке «государя» тушинские казаки воочию убедились, что перед ними самозванец, нисколько не похожий на Тушинского вора. Однако никто из них не осмелился сказать это вслух, видя, с каким почтением прислуживают самозванцу псковичи и воеводы Хованский и Вельяминов. Под нажимом псковичей послы отправили в Земскую думу грамоту с подтверждением истинности «царевича Дмитрия».