1612. Минин и Пожарский

– В вопросах гостеприимства Кантемир-мурза очень щепетилен, – молвил князю Пожарскому боярин Лыков. – Всякого отказавшегося прийти к нему на угощение Кантемир-мурза считает своим врагом. Такими вещами не шутят, князь. Чужие обычаи надо уважать. Коль зовут тебя на пир, стало быть, нужно идти, даже если ты сыт по горло или зубной болью мучаешься. Я задобрил Кантемир-мурзу тем, что наплел ему, будто ты дал клятву Василию Шуйскому по ночам никуда не отлучаться от повозки с золотом. – Лыков осклабился щербатым ртом, подмигнув Пожарскому. – Кантемир-мурза был восхищен таким твоим рвением при исполнении служебного долга. Этот узкоглазый черт велел мне непременно привести тебя к нему, когда взойдет солнце. Так что, князь, оденься получше и слугам своим вели сделать то же самое. Кантемир-мурза приглашает нас с тобой к себе на полуденную трапезу.

И уже совсем тихим голосом Лыков добавил: мол, на этом застолье они и обсудят с Кантемир-мурзой, на каких условиях татары станут воевать с Лжедмитрием и поляками.

– Для меня главное – передать золото Кантемир-мурзе, – проворчал Пожарский, с самого начала недовольный всей этой затеей Василия Шуйского. – А как натравить татар на Лжедмитрия и поляков – это уже твоя головная боль, боярин.