1612. Минин и Пожарский

– Здрав будь, князь! – сказал Лыков, подняв правую руку в приветственном жесте. – Опять Господь свел нас с тобой лицом к лицу.

– Привет тебе, боярин! – ответил Пожарский, уперев руки в бока. – А ты исхудал, как я погляжу. Не иначе, от забот и трудов во благо польскому королю, а? – Пожарский усмехнулся. – Или харчей у вас в Кремле на всех не хватает?

Лыков нахмурился. Он снял свой шлем с острия пики, водрузив его себе на голову. Пику Лыков воткнул в истоптанный окровавленный снег.

– Удивительно мне видеть тебя, боярин, в воинской справе, – тем же насмешливым тоном продолжил Пожарский. – По словам полковника Горбатова, во время сечи его стрельцов с татарами Кантемир-мурзы ты, боярин, от опасности пятки смазал, улизнул тихо и незаметно. Что же тебя ныне сподвигло на сечу, да к тому же в таких невыгодных условиях?

– Хватит зубоскалить, князь! – огрызнулся Лыков. – Все едино московской голытьбе нас не перемочь! Под стягами у Гонсевского не одни только поляки собраны, есть в его полках и венгры, и немцы, и французы… Все воины у Гонсевского храбры и опытны, не то что посадское мужичье, которое и военного строя не знает. Опять же к Гонсевскому скоро подмога подойдет от короля Сигизмунда. Вот я и предлагаю тебе, князь, переходи-ка со своими людьми на нашу сторону. И ты, князь, и стрельцы твои получите щедрое вознаграждение, а после воцарения в Москве Владислава все твои люди получат земельные наделы. Ты же, князь, в Думе заседать будешь, я могу это устроить, видит бог. Что скажешь, князь?

– Не люб мне Владислав, боярин, а стрельцам моим и подавно, – промолвил Пожарский, устало переминаясь с ноги на ногу. – Я не присягал Владиславу и ратники мои тоже. Народ московский не желает унии с Речью Посполитой, в этом московлян поддерживают служилые и посадские люди в других городах Руси. Вас, подписавших договор с Сигизмундом, всего-то кучка, боярин, а против этого договора выступают многие тысячи людей в городах и весях. Тушинские бояре и атаманы – и те заодно с нами. Патриарх Гермоген в своих воззваниях призывает народ спасти Москву от засилья поляков-католиков. Я сам читал одно из посланий Гермогена, потому и пришел сюда со своими ратниками, чтобы воевать с Гонсевским и сворой его приспешников.

Лыков помолчал, вглядываясь в суровое лицо Пожарского, покрытое темными пятнами от пороховой гари.

– Жаль, князь, что не удалось нам столковаться, – с тягостным вздохом проговорил он. – Твое упрямство и неразумие обернутся новыми потоками крови. Я же всей душой за то, чтобы русские люди прекратили наконец эту братоубийственную войну.

– Клин клином вышибают, боярин, – жестко промолвил Пожарский. – Скоро вся Русь соберется вокруг Кремля. Черные люди истребят поляков и наемников Гонсевского как крыс, забравшихся в чужой амбар. Заодно народ посечет и таких, как ты, боярин. Уж не обессудь, сделав худо, не жди добра! Вот тогда-то и наступят на нашей земле мир и покой. Прощай, боярин!

Повернувшись спиной к Лыкову, Пожарский широким шагом направился к частоколу, над которым торчали головы его стрельцов и длинные вороненые стволы пищалей.

Лыков не утерпел и крикнул вслед Пожарскому:

– Кто же будет править на Руси посреди мира и покоя, князь? Очередной Гришка Отрепьев или Прокопий Ляпунов?

– Уж лучше видеть на троне Ляпунова, нежели польского королевича! – обернувшись на ходу, воскликнул Пожарский.

* * *

Вместо пушек полковник Гонсевский прислал к ротмистру Леницкому отряд наемной пехоты в полторы сотни человек и приказ продолжать наступление по Сретенской улице, не считаясь с потерями. Не обрадовал Леницкого и боярин Лыков, вернувшийся ни с чем с переговоров с Пожарским.

– Быть может, ты мало золота предложил этому князю? – недовольно сказал Леницкий, выслушав Лыкова. – Надо было предложить ему больше, ведь в кремлевской казне сокровищ полным-полно! Не пожадничал ли ты, боярин? Теперь вот моим воинам придется расплачиваться кровью за твою скупость!

– Напрасны твои упреки ко мне, пан Леницкий, – досадливо поморщился Лыков. – Князь Пожарский не человек, а кремень! Уж если он что-то вбил себе в голову, то ни за какие сокровища мира не отступит от своей цели. Мне доводилось с ним встречаться в прошлом, уж я-то отлично знаю этого упрямого злыдня! Пожарского проще убить, чем испугать или подкупить.

– Вот и постарайся это сделать, боярин, – раздраженно обронил Леницкий. – Пойдешь со своими холопами впереди, коль побежишь от пуль восставшего мужичья, то напорешься на пики моих гусар. Я дам тебе в подмогу французских наемников, а уж ты, боярин, изловчись и дотянись своей саблей до князя Пожарского!