1632

Но она была безжалостной и беспощадной. Смотри, монстр. Она загнала его в угол темной, сырой и грязной пещеры.

Сатана съежился. Остановись, хныкал он. Мне больно!

Смотри. Ее тело — теплое, влажное, нежное — легко проникало сквозь мерзкие камни. Смотри.

* * *

Итак, с Сатаной она разобралась. Разобралась навсегда. Гретхен была удовлетворена. Любовь мужа наполняла ее, смывая все следы прошлого. Прошло, все прошло. Ушло навсегда.

Сейчас Гретхен верила в любовь. Это был дар небес. Раньше она ожидала от жизни лишь плохого. Теперь — лишь хорошего.

Сюрпризы, понятное дело, еще будут в их жизни, она это знала. Многие из них, из-за процесса 'притирки' друг к другу. И некоторые из этих сюрпризов будут неприятными, конечно. Может и мелкими, но, вероятно, противными, злобными. Что ж. Она и сама далеко не ангел.

Неважно. Никаких сюрпризов не будет в сердцевине их брака. В этом Гретхен была совершенно уверена.

Она погладила лицо Джефффа, всматриваясь в его глаза. Зеленые глаза выделялись, как набухшие почки весной. Мягкие, молодые, полные надежды. Влажные, теплые, полные жизни.

* * *

Гретхен была очень довольна собой. Она сдержала свое обещание герцогине.

И засмеялась. Это оказалось так просто! Она ожидала, что для этого предстоит много лет тяжелого труда и борьбы.

А было так просто. Это и есть семья, поняла она теперь. Все это. Семью крепит любовь. Разная любовь, естественно. Все члены семьи разные, но все любимы и важны. Каждому что-то свое, особенное. Для ребенка грудь. Для детишек уход и ласки. Для бабушки комфорт и внимательное выслушивание жалоб.

Для мужа…

Так просто! Та же семейная любовь. Впридачу оргазмы от нее.

Ничего из ряда вон выходящего. На самом-то деле…

Практичным умом Гретхен работала над этими проблемами, в то время как ее рука двинулась вниз — работать над любовью к мужу. Чтобы сделать очевидный вывод, много времени не понадобилось. Ей-то, тем более.

Оба чувствовали готовность. Эмоции росли, становились все сильнее.

— Я люблю тебя, — прошептала она. И, счастливо улыбаясь, отправилась работать над этим.

* * *

Все тревоги предыдущих дней Джефффа к утру покинули его.

Он проснулся раньше и теперь смотрел на нее. И обнаружил, как многие миллионы людей до него, что жена еще более прекрасна, чем невеста.

* * *

Первым делом, понятно, они снова занялись любовью. После этого Джеффф приготовил им завтрак. Это были просто овсяные хлопья, чуть ли не единственная, по-прежнему доступная в городе, пища. Для этого ему потребовалось некоторое время. Уж слишком у Гретхен было игривое настроение.

Когда каша была готова, они буквально заглотили ее и сразу вернулись в спальню. Остаток утра прошел там. Это было счастливое утро, полное открытий. Метод проб и ошибок, как некоторые издевательски могли бы назвать его. Но Гретхен и Джефффа это не волновало. Они радовались достижениям и смеялись над ошибками, но, прежде всего, просто наслаждались самим процессом. Любовь, как и все, что растет, нуждается в поливе. Кого когда-нибудь останавливало, сколько ведер понадобится опустошить для этого?

* * *

Наступил полдень, и детей уже трудно было сдерживать, особенно маленьких. Они были взбудоражены уже почти сутки. Волновались, опасались, беспокоились. Стены трейлеров были хоть и хорошо изолированы, но тонки. Звук легко передавался через них.

Никто из детей не слышал такого шума от Гретхен раньше. Никогда. Только не от Гретхен!

Они пришли в совершенный ужас — все, кроме бабушки. Старуха успокаивала их, заверяла, что все хорошо и волноваться не надо. Не о чем беспокоиться, дети. С трудом уложила спать. Сама она не спала всю ночь, а просто слушала. Улыбаясь, как она не улыбалась много лет.

Тем не менее полдень — это уж слишком! Достаточно!

Дети высыпали наружу. Робко, они подошли к двери. Робко, постучали.

Ждать! — пришла команда. Они услышали движение за дверью. Голос Гретхен, он звучал, почти как смех. Что-то насчет халата.

Тот же веселый голос — Гретхен? — теперь велел им войти. Когда дети зашли в спальню, они выставились на нее. Глазами, широкими, как блюдца.

Гретхен? Это ты?

Действительно, женщина в постели выглядела как Гретхен. Похоже. Но где былая сталь в лице ангела? Где бронированная душа в этом мягком теле в халате?

Все еще неуверенно, их глаза оторвались от Гретхен и перешли на странное существо, лежащее рядом с ней. Тоже в халате. А это еще что такое?

* * *

Первым понял самый младший их них. Маленький Иоганн, которому не исполнилось еще и пяти лет и чьи инстинкты еще не были обременены памятью о людоедах. Это большое, круглое, доброе лицо — щека к щеке с женщиной, которая приютила и защищала их все это время — могло принадлежать только одному человеку.

— Папа! — завизжал он, — Папа! Папа!

Через мгновение он уже карабкался на кровать. Небольшая кучка детей последовала за ним.