1632-vtrehub

Кафетерий был очень большим помещением. Выкрашенные в утилитарные тона – серый и кремовый, - стены были обильно украшены, причем буйство веселья и праздничного настроения компенсировало недостаток вкуса. Многие пластиковые стулья кафетерия были придвинуты к стенам, что создавало контраст с ярко-оранжевым, по крайней мере те, которые не были заняты. Длинные столы, выставленные возле кухни, ломились от еды и напитков. Икры и шампанского, понятное дело, не было. Но и публика, заполнившая кафетерий, вряд ли бы оценила бы первое (рыбьи яйца, тьфу! ),  второе же запрещалось школьными правилами.  Майка это и не трогало, он своих людей знал. Они вполне были бы рады простому угощению, которым изобиловали столы, пусть оно и вызвало бы презрительную усмешку у богатеньких городских. Это было справедливо в отношении взрослых, и уж точно в отношении детей, который было тут полно.

Майк слегка хлопнул молодого парня, стоявшего рядом, по плечу. Это было все равно, как отбивать говядину: Том играл в основном составе первой линии обороны Университета Западной Виргинии и выглядел соответственно. «Моя сестра выходит за тебя, не за твоих родителей.»

Том набычился: «Не важно! Они могли хотя бы... Да стоило ли приезжать ко мне на свадьбу, если он собирались вести себя так?» Майк глянул на него. Несмотря на внушительные размеры Тома, Майку вовсе не надо было смотреть на него снизу вверх. Том был едва выше шести футов, примерно того же роста, что и Майк, пусть и тяжелее его на добрую сотню фунтов.

Том вновь пристально уставился на своих родителей. Его собственное лицо было так же напряжено, как и их. Никем не наблюдаемый, Май к принялся изучать своего свежеиспеченного зятя. И даже весьма «свеже»! Свадьба состоялась всего за два часа до того, в маленькой церкви, чуть меньше мили от школы. В церкви родители тома вели себя так же высокомерно, как и сейчас на приёме. Церемония женитьбы их сына должен была быть тщательно подготовлена, в приличной епископальном соборе, а не в ..., не в ...

О, этот жуткий деревенщина-священник! В этой жуткой ... э-э-э ... хибаре!

Майк и его сестра сменили строгую веру предков на спокойный агностицизм. В случае Майка – с годами. Но никто из них и представить себе не мог, что Рита будет выходить замуж где-нибудь в другом месте. Пастор был другом семьи, как до него – его отец, а до него – дед . Кальвинистский фундаментализм церемонии нисколько их не беспокоил. Майк подавил смешок. Уже ради того, чтоб посмотреть, как слова пастора про «озеро огня и серы» вызывают прям-таки очевидный запор  у утонченных родителей Тома, стоило устраивать всё это.

Веселье улетучилось мгновенно. Майк мог почти физически ощущать боль, притаившуюся в глазах Тома. «Старая боль,» - подумал он. Тупая, бесконечная боль человека, чей отец был им недоволен с самого раннего возраста.

Том родился в одной из самых богатых семей Питтсбурга. Мать принадлежала к «старым деньгам» Востока. Отец, Джон Чэндлер Симпсон, был генеральным директором большой нефтехимической корпорации. Джон Симпсон любил похвалиться тем, что пробился с самого низа и похвальба его была показательна. Да, он и в самом деле провёл целых шесть месяцев в цеху,  бригадиром, после того, как уволился с флота в запас. На дальнейшее продвижение, однако, ну совершенно не повлиял тот факт, что компания принадлежала его  отцу. Джон Чэндлер Симпсон вполне был вправе ожидать, что и его сын пойдёт по этой проторенной дорожке.

Но Том никогда не вписывался в семейную матрицу, ни когда был мальчиком, ни теперь, когда повзрослел. Майк был в курсе, что Джон Чэндлер был взбешен, когда его сын предпочел Университет штата Западная Виргиния Карнеги-Мэллону, особенно, если учесть причину. Футбол! И ты даже не квотербек! И уж точно оба родителя были на грани апоплексии, узнав, кого их сыночек выбрал в жёны.

Глаза Майка обшарили помещение, пока не остановились на фигуре в подвенечном платье, смеющейся над тем, что как раз говорила девушка рядом с ней. Вон она, его сестра Рита, обменивающаяся колкостями с одной из подружек невесты.

Различия между девушками просто били по глазам. Шэрон, подружка невесты, была привлекательна в несколько пышновато-роскошном смысле. Она была даже слишком темнокожей, даже для негритянки. Сестра Тома тоже была интересной, но настолько худенькой, что многие сочли бы её просто тощей. А цвет её лица – прямо-таки белый, с веснушками, при голубых глазах и волосах, почти столь же чёрных, как и у брата, - однозначно выдавал её происхождение: типичная дворняга Аппалачских гор, дочь горняка, сестра горняка.

Нищий белый сброд... Да, это про нас, а хрена ль?