17 декабря

Я довольно ухмыльнулся, закурил и осмотрел содержимое пачки – внутри осталось ровно полторы штуки. На вечер должно хватить, но лучше свернуть с привычного маршрута и найти Табачную империю. Минуты через три я поприветствовал продавца:

– Здравствуйте… у вас остались Каибо?

– Добрый вечер. Что именно, простите?

– Ну, там вроде нарисован верблюд, или какая-то бабушка… Каибо.

– Cohiba? Уже лет пять не завозят.

Я приоткрыл рот и поморгал, а затем понимающе покачал головой:

– Ясненько. Дайте тогда этот… Dunhill синие.

Продавец легким движением достал откуда-то из-за пазухи пачку и положил на прилавок. Я расплатился, приподнял воображаемую шляпу и решил пойти назад лунной походкой, но случайно задел локтем стоящий на полке деревянный кальян. К счастью, на пол он не упал, и до выхода я добрался без происшествий.

Я перепрыгнул через ступеньки табачки и краем глаза заметил проезжающую машину ДПС. Я сфокусировался и выпрямил плечи, а затем вспомнил, как через два дня после первой зимней сессии в универе мы мешали пиво с коньяком, стоя посреди пятиэтажек в каком-то незнакомом дворе. Серега и Рафаэль пошли отлить за ближайшие гаражи, поэтому мы с Аней остались одни. Я как-то дебильно пошутил, а она внезапно меня обняла и сказала, что ей со мной хорошо.

Следующий оставшийся в моей памяти кадр: я убегаю от полицейского где-то в районе Казанского вокзала. Мне было семнадцать, что наверняка могло служить отягчающим обстоятельством, но догнать меня никто не смог. Сергей и Рафа провели ночь в обезьяннике, а я – на своем уютном диване. На следующее утро они меня собирались побить, но я пообещал проставиться, и парни немного смягчились.

К Ане до того дня я был абсолютно равнодушен – да, она ответственная и добрая, а с нами гуляла лишь для того, чтобы мы не натворили какой-то чепухи. Существует мнение, что полбутылки Хугардена стали ее первым и последним знакомством со спиртным – рядом с алкоголем после того странного вечера я ее не видел ни разу. Она была симпатичной, но казалась мне слишком правильной и скучной.

Наверное, стоило обнять Аню в ответ и сказать, что мне с ней тоже неплохо, но я с тупой ухмылкой отпустил какую-то шутку и вслед за одногруппниками пошел искать гаражи. Несмотря на сильное похмелье, на следующий день я все больше думал об Ане, а через два дня понял, что безнадежно влюбился. Однако свои чувства мне удавалось безупречно скрывать – в универе я с ней даже не всегда здоровался.

Спустя четыре месяца она начала встречаться с Андреем, а я лежал в ванне с давно остывшей водой и пытался понять, как дальше жить. Через год мы с Аней подружились по-настоящему, но она и понятия не имела, что я к ней на самом деле испытывал. Иногда мы вместе сидели на парах и решали задачи по сопромату, переводили тексты с немецкого на русский или писали алгоритмы сортировки на C++. Я всегда считал себя автодидактом, поэтому диплом защитил с огромным трудом, зато Аня без проблем получила пять.

Спустя три года она уехала работать в Берлин, а еще через год вышла замуж и родила первого сына. Я ее поздравил, а она меня поблагодарила, добавив в конце сообщения эмодзи в виде цветочка. Если бы я мог вернуться в любой момент своей жизни на пять минут без возможности что-то изменить, я бы выбрал именно тот вечер и тот момент, когда она меня обняла. Если бы возможность что-то изменить была, я бы вернулся туда же.

Машина ДПС проехала мимо, не обратив на меня никакого внимания, и я немного расслабился. Дорога была приятной и ровной, а вот траектория моего движения все сильней напоминала синусоиду. Многие девятиэтажки вокруг я видел впервые, а фамилии на адресных табличках становились все менее знакомыми, но это нормально – мой неокортекс уже давно перешел в спящий режим. Однако я не боялся заблудиться, потому что в глубине души знал, куда именно иду.

На площади около театра стояла новогодняя елка, рядом с которой бегали дети и ходили женщины всех возрастов. Здесь же прогуливались лошади с разноцветными седлами и перьями на голове. Я погладил одну из них и хотел покормить, но вспомнил, что лошади вряд ли любят сухарики с чесноком.

Из моего левого уха выпал наушник, но я понял это лишь через пару секунд. К счастью, сугроб оказался не слишком глубоким, поэтому я присел на корточки, вынул наушник из снега и кое-как встал, пошатываясь из стороны в сторону. Я достал из рюкзака бутылку из-под виноградного Fresh Bar и сделал последний глоток, а потом ее смял и наотмашь бросил в мусорный бак.

В этот момент я почему-то вспомнил Надю Веревкину, с которой много лет назад сидел за одной партой. Когда в девятом классе ее в очередной раз ловили за углом школы с сигаретой в руках, учителя лишь качали головой, тяжело вздыхали и говорили, что ее не возьмут даже в ПТУ. Мотивация оказалась эффективной – Надя не только сдала все экзамены, но и закончила одиннадцатый класс, пусть и провалила ЕГЭ по математике. Впрочем, я и сам не блеснул – мультиплеер в Call of Duty: Modern Warfare 2 меня тогда интересовал гораздо больше.