В аттачменте была заветная схема. Я ее тоже как-нибудь обнародую. Когда перепишу 10 000 раз.
Неделю назад мы с приятелем сидели на верхней палубе парома и ели лапшу «Доширак» в компании двух престарелых хиппи, татуированных, как якудзаи. По засмоктанности волосы хиппи оставили на полкорпуса позади все искусно свалянные дреды подрастающего поколения ручных растоманов. Впрочем, никаких подрастающих растоманов на пароме не было. Как не было дайверов и охотников за сандаловыми слониками, засахаренными в стразах Сваровски. Потому что это был аутентичный ржавый паром, и вез он в основном аутентичное местное население с аутентичными козами, курами и неистребимым запахом морепродуктов. Мы ели лапшу и смотрели, как нас догоняет буря. Буря сметала открыточный перламутр с неба и комкала воду. Мой приятель вдруг сказал (безмятежно), что с таким настроением (и с такого выгодного ракурса) хорошо бы наблюдать конец света. Вот, мол, конь блед пошел. Надо сказать, что в безмятежности моего приятеля не было ни доли цинизма. Потому что до этого мы прекрасно провели бессчетную череду дней на берегу, который два года назад смыло цунами. В первые ночи мы тревожно собирались под баньяном, высматривая абнормальные признаки в поведении автохтонных жителей и их домашнего скота. А потом расслабились и получили удовольствие. Когда буря настигла наш ржавый паром, престарелые хиппи уже сладко спали, накрывшись парео, расписанным флуоресцентными листьями конопли. Они имели право на такой цинизм. Кроме того, они никогда не забирались севернее Китая. А следовательно, были избавлены от особенностей русского менталитета.
Позавчера товарищи по работе запретили мне ездить в метро. Потому что вся страна охотилась на террористов, и простым гражданам в метро было не протолкнуться. Вчера товарищи по работе каждый час рассказывали мне сводку погоды. Страшный ветер, ускоряясь с каждой секундой, мчался на нас с неминуемостью гроба на колесиках из моего детства. Все с каким-то противоестественным сладострастием льнули к радиоточкам и экранам компьютеров, которые из последних сил противостояли тотальному обвалу электропроводов. Барометр упал ниже последнего деления, и уже никто не знал, до какой степени плохо всем магнитозависимым. В час дня мне позвонила подруга и сказала, что в «Меге» — страшные распродажи. И это неспроста. Хотят избавиться от неликвидного товара и свалить в прекрасные места. В три мне позвонили соседи и сказали, что ежики не спят, а это экологическая катастрофа. И нет зимы. А это попахивает уже катастрофой эсхатологической. Мне сказали, что, по прикидкам, то же было в Атлантиде. Во всем этом была приподнятая решимость смириться с самыми худшими обстоятельствами. Это была решимость людей, знающих сюжеты всех мультиков «Хэппи три френдз» не понаслышке.